Как трудно терять... Научиться терять невозможно,
Стоять у могилы и пальцы в бессилье ломать,
И сотни иголок прочувствовать в теле под кожей,
И видеть как в горе сгибается медленно мать.

И комкать слова, на табличку смотря виновато,
Среди породненных землею таких же холмов;
Озноб ощущать от поспешных касаний лопаты,
И взгляд пригвоздить к заалевшим обломкам цветов.

Потом вспоминать… Вспоминать сорок лет пустяковых,
Улыбки и шутки, и сердце больное твое...
И слушать обрывки историй почти незнакомых,
И орден держать, как оставленный мне медальон.

С тобой говорить и не слышать отныне ответа,
Курить на балконе и знать, что ты рядом стоишь
Под строчкой луча одинокого лунного света,
Сошедшего к нам неслучайно со стареньких крыш.

Как больно терять... Невозможно терять научиться...
И время не знает пощады, стуча над крестом,
Но громче над нами кричат перелетные птицы,
Прощаясь сегодня с моим молчаливым отцом.

Дар

Ведь время - тоже дождь, который вечно длится,
Который не щадит ни женщин, ни мужчин.
Он хлещет наугад по крышам и по лицам,
По инею волос и кружевам морщин..."

Вадим Егоров

Им счёт потерян - так же, как надеждам.
(Из них одна, - последняя, - жива...)
Ещё чуть-чуть - и снега пальцам нежным
Позволит Осень тронуть дерева.

Что ж, снова Осень. Как и год назад,
Как и тому назад десятилетье,
Как испокон веков на этом свете,
Что болью и утратами богат.

И боль души звенит на вечной ноте,
Но средь утрат природы и судьбы
Нам дарит Осень лучик на излёте
И колдовскую музыку листвы.

Пора потерь, дождливая пора,
Души уставшей поздняя отрада!
Последние аккорды листопада
И белых снегов первая игра...

Один из них мне в срок закроет веки,
Убрав меня одеждами ко сну...
Я думаю, что в каждом человеке
Всегда живёт надежда на Весну.

Улисс

Возвращаться пора, как из плена,
И гадать - с кем же первым напиться,
По разводам метрополитена,
По большой разноцветной руке.

Там сейчас после Нового Года
Тополя в заграничных гирляндах,
И расщедрилась мама-природа
Так, что снег бесконтрольно летит,

И крещенские злятся метели,
И такая стоит непогода,
Что гаишники окоченели,
И полгорода в пробках стоит.

И кто-то пишет рукой согретой
На замороженном троллейбусном стекле:
"Крепитесь, люди, скоро лето!"
И всем от этого становится теплей.

И когда через несколько суток,
Поборов и пространство, и время,
Мы проткнем Шереметьевский сумрак
И опустимся в море огней,

Я по милой земле прошагаю,
Потеряв свой последний рассудок,
И конечно еще прочитаю
Эту надпись в сиреневой мгле,

Что так любезно была прогрета
На замороженном троллейбусном стекле:
"Крепитесь, люди, скоро лето!"
И мне в который раз покажется теплей.

И душа, словно льдины, отчалит
В дрейф по старым дворам и по кухням,
К тем, с которыми в самом начале
Мы не ждали, что тронется лед,

И на мелкие зайчики солнца
Разобьются все наши печали,
И с добрейшей улыбкой японца
Круглолицее лето придет.

Когда на сердце покоя нету,
Когда оно промозглым днем чего-то ждет:
"Крепитесь люди, скоро лето!"
К нам наше лето обязательно придет!

Олег Митяев

Мне плакать хочется о том, чего не будет,
Но что, казалось бы, свободно быть могло...
Мне плакать хочется о невозможном чуде,
В твои, Несбывная, глаза смотря светло...

Мне плакать хочется о празднике вселенском,
Где справедливость облачается в виссон...
Мне плакать хочется о чем-то деревенском,
Таком болезненном, как белый майский сон.

Мне плакать хочется о чем-то многом, многом
Неудержимо, безнадежно, горячо
О нелюбимом, о бесправном, о безногом,
Но большей частью — ни о ком и ни о чем...

И. Северянин

*****

Со временем уйдут воспоминания.
Стирается с годами пылкость чувств.
И вместо них приходит осознание
Прошедших бед, ошибок... Грусть...
Я не озлоблюсь в собственных страданиях,
Не дам замкнуться чувствам на себе.
Ведь я жива, я вся в мечтах, желаниях!
Не утоплю себя в своей злобе.
Те не достойны нас, кто нас не любит.
Уйду от них, не дам себя сгубить.
И всё придёт. Все непременно будет.
Умею я себя любить!

*****

Я не люблю дождливую погоду,
Тоску вдвоем, веселье в одиночку,
Я не люблю кого-то ждать по году
И не люблю знак препинанья "точку".
Я не люблю, когда сгорают свечи,
Когда меня на что-нибудь меняют,
И не терплю, когда все время лечат
И не терплю, когда не замечают.
Я не хочу ломаться за копейку,
Гримироваться под соседку справа,
Я не хочу ровняться под линейку,
Я не хочу, и я имею право!
Я презираю колкости убогих,
Советы глупых, дерзость малодушных,
И, презирая, я заставлю многих
Глазеть из окон этих комнат душных!

(атора не знаю)

И чем выше я шел, тем ясней рисовалисль,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,

Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

Константин Бальмонт

Ю.Визбор

И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких —
Попробуй их останови!—
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.

<1966>

Н.Рубцов