Придуманный мною ветер пытался ворваться в мои мысли, но я настойчиво прятала их все дальше в себя. Я сидела на подоконнике своей комнаты. О, как я ненавижу эти четыре стены. Как я хочу вырваться на свободу. "А почему люди не летают как птицы" - написал какой-то гениальный человек. Какой глупый вопрос всегда думала я. Сейчас же задаю себе его каждую минуту. Пытаюсь в бездне своих мыслей найти логическое объяснение моему желанию.

Меня зовут Кристина. Мне 20 лет. И последние годы моей жизни были окутаны тенью смерти. Я постоянно думала, зачем она преследует меня. Но в следующий момент я понимала - это я преследую ее.

Закончилась учеба. На улице царствует снег и зима. А странные эти правители - времена года. С какой неохотой зима уходит с престола, оставляя грязные слезы, рисунки кровью на асфальте и пронизывающий скрип тормозов. А потом весна. Все говорят весна - это пробуждение, начало новой жизни. А я думаю, что весна - наглая лживая царица, каждый год обещающая всем жителям жизнь и победу. А на самом деле, как сборщик подати, заставляет людей, кидать семена в землю для смерти. Обещая, что, умирая, они принесут плод. Весна - жизнь, которая по непонятным мне причинам требует смерть.

В моей голове все раздувались споры из пустоты. Казалось мой разум - это поле боя, где каждый день идет война. Я не знаю, кто воюет, за что воюют. Но это всё приносит мне огромные страдания. Если бы я знала кто они, и знала бы кто я, я бы смогла победить.

Люська с невозмутимым видом обнюхивала мои тапочки. Как я люблю свои тапочки. Они маленькие лошадки. У каждой хвостик, ушки и даже уздечка. Мне их подарили давно на день рождения, но сегодня очень холодно, а в них так тепло.

Фраза за фразой врывались в мой поврежденный разум слова, изображения факты из прошлой жизни. Я как могла долго делала вид, что это не про меня, боясь, что мой же разум обвинит меня во лжи, докажет мне, что я не больна амнезией.

Как я запуталась. Когда приходили такие мысли о путанице и лабиринтах, я знала дальше нельзя, дальше ничего нет. Нет выхода, нет правды, есть вечность, пустая безнадежная вечность. В такие моменты я начинала думать о чем-нибудь земном. Я начала думать о том, какой меня видят окружающие, что я хочу в подарок на день рождение, какие цветы на свою могилу.

Я люблю пижамы, зеленые яблоки и бананы. Я бы всю жизнь этим питалась. Кто-то сказал мне, что через месяц я бы ненавидела все зеленые фрукты, но я не поверила. Привыкла я верить только себе и то не всегда. Они называю меня поколением "пепси". Смешные и глупые люди. Я не принадлежу никакому поколению, я не из кого-то.

Странно, а почему они меня так называют? Всегда я общалась с людьми старше себя, может быть поэтому? Или потому что я люблю играть? А вы не любите? Это так смешно. Я люблю смеяться. На всех свадьбах, которых я была, я была в роли ведущей игры.

Есть такая прикольная игра. Я увожу человека из группы, говорю, что ему нужно без слов изобразить таракана. Прошу его тренироваться, а группе в то время говорю, он сейчас будет показывать таракана, прошу - тупите. Вы же умеете?

Бедный, бедный, бедный актер. Испачканные брюки, и палец у виска со злобным выражением лица как бы говорящим: "ну что же вы такие глупые, тараканов ни разу не видели". Под возгласы: "Может это бегемот?" Или улитка с моторчиком?", актер, не уставая, собирал пыль с пола. А потом, видя его изнеможение, по моей поднятой руке все громко в один голос крикнули: "таракан". Видели бы вы его лицо. Это смесь земли с кладбища, пропитанной слезами родственников умерших и лепестки роз с постели младенца. Все это трудно объяснить. Трудно объяснить красоту любого контраста.

Трудно объяснить, почему художник, рисуя войну, смерть, проказу, становится известным человеком. Его картины продаются на заграничных торгах за деньги, округляемые без труда и сожаления до миллиардов. Почему имена преступников, которые убивали с красивым почерком, до сих пор живы. Почему, почему, почему?

Мой бесконечный вопрос, основанный на несправедливости.

Забвение. Тишина. Вечер. Кровать. Одна. Зеленые яблоки. Сон. Да, опять этот сон. Он уносит меня в другой мир. Мир войны. Где я не студентка, где я воин. За что я воюю? Как мне хочется быть в том сне до конца. Я хочу воевать. Хочу воевать за достойное. Есть ли в мире вещи достойные войны?

Да, что опять несу? Потрясся головой, чтобы прийти в сознание, я достала из стола запыленную записную книжку. Я редко кому-то звоню. Ненавижу бессмысленный поток слов, который даже воздух не сотрясает. Но сейчас - иное. Сейчас хочу сказать. Кому-то что-то сказать. Точнее прошептать какую-то тайну. Так тихо, чтобы на другом конце провода было слышно только моё дыхание. А тайна, моя тайна нужна ведь только мне.

Листая записную книжку, я вглядывалась в каждое имя, фамилию, хотела найти хотя бы одну букву моего алфавита, хотя бы строчку живого понятного мне текста, чтобы прочитать. "Юля, Аня, Максим, Петр, Василий, Алексей, Алексей …". Чем дольше я читала эти совсем незнакомые мне имена, тем больше одиночество имело надо мной власти. А когда я раскусила, для чего я взяла записную книжку, было уже поздно.

Никакой тайны нет. Нет никого, кому мне ее нужно и можно и хотелось бы рассказать. Нет ничего. Нет одиночества, нет меня, нет тех незнакомых имен, нет памяти, нет амнезии, нет Люси. Нет ничего.

"Нет, ничего", - всхлипывала я, "нет, ничего". За последнее время я настолько устала от истерик, что чаще просто беззвучно тряслась. Если меня видел бы кто-нибудь со стороны, то, скорее всего, подумал бы, что у меня эпилепсия. Но я плачу тихо, плачу в ванне, плачу уткнувшись в подушку. И все повторяю: "нет, ничего".

"Евгений Онегин, орел, скорость, книжка, столб, милость, вызов, выход, давление, Европа, бронзовый олень, палатка, диск, дружба, Паша, жизнь, …", - бессмысленно повторяла я знакомые и почему-то родные мне слова.

Вздрогнув от будильника, я вышла из состояния транса. В такие моменты я старалась все подробно записать. Знаю, что 2 минуты, еще две минуты, а потом бездна. Для чего? Чтобы потом самой себе доказать, что это было. Но руки не двигались, мысли спрятались, и я решила, что нужно поспать еще чуть-чуть.

"И почему я люблю грозу?", - невпопад подумала я, закрывая глаза.