ОН знал, что неизлечимо болен. Об этом знала вся страна. И мы следили за сообщениями о состоянии любимого актёра, и жалость и боль сплетались в сложный узор с надеждой на чудо. А вдруг он сможет — переборет, убежит?.. Слишком сильно он любил жизнь, слишком жадно жил, чтобы вот так — раз! — и умереть… Но чудеса бывают только в кино. Они — в тех фильмах и ролях, что он сыграл: в «Обыкновенном чуде», «Чародеях», «Колесе фортуны», «Гении», «Мастере и Маргарите», «С любимыми не расставайтесь». Его фильмы остались нам навсегда, а он сам — ушёл. Его последними словами, обращёнными к зрителям, были -вы помните? — «он постарается.» Сегодня только для читателей «АиФ» о своей дружбе с актёром вспоминают французский модельер Пьер Карден и актриса театра «Ленком» Елена Шанина.
Пьер Карден: «За свои 54 он cделал больше, чем я за 85»
— Когда я узнал о кончине Саши Абдулова, первая мысль, которая пришла мне в голову: «Почему всё так? Почему я — старик, которому уже далеко за восемьдесят, всё ещё здесь? А он, которому едва за пятьдесят, уже ушёл? Это неправильно, всё должно быть наоборот. -Карден задумался и добавил: — Наверное, за свои пятьдесят четыре он успел сделать то, что я не успел за свои восемьдесят пять… В моём знакомстве с Абдуловым «виноват» Андрей Вознесенский. Однажды он рассказал мне, что работает с молодым композитором Алексеем Рыбниковым над рок-оперой по мотивам его поэмы «Авось». Для меня было шоком узнать, что в Советском Союзе разрешили поставить рок-оперу, и первое, что я сделал, когда в очередной раз приехал в Москву, пошёл с Андреем смотреть репетицию той самой рок-оперы… И влюбился сразу во всех и во всё. И ещё я понял: такую жемчужину нужно показать миру и начать нужно с Парижа.
После репетиции, пока мы ждали артистов, Андрей Вознесенский пытался мне объяснить название спектакля. С «Юноной» никаких проблем не было. Всё понятно -богиня брака и материнства. А вот для объяснения слова «авось» (которое в полной мере существует только в русском языке) Андрею пришлось потрудиться. Европейцу очень трудно понять, что конкретно имеет в виду русский, когда произносит слово «авось». Тогда Андрей сказал мне: «Авось у тебя получится привезти наш спектакль в Париж, а может, и в другие страны». В этот момент к нам подошёл один из артистов труппы — это был Саша Абдулов. Вознесенский спросил у него: «Саша, ты веришь в «авось»?» «Конечно, — ответил Абдулов и весело улыбнулся, — если бы не верил, то не приехал бы в Москву, не стал бы актёром и не играл в нашем спектакле!» Вот таким я и запомнил его на всю жизнь — молодым, красивым, улыбающимся и верящим в «авось». И такой заразительной оказалась его вера, что и я поверил в этот ваш русский «авось» (хотя это противоречит законам бизнеса) и решил привезти «Юнону» и «Авось» в Париж, несмотря на колоссальные затраты (мне это стоило более 1 млн. евро) и безумные политические и физические трудности… Но «авось» сработал! Меньше чем через год спектакль был в Париже!
Но русский «авось» не даётся в руки просто так, без сложностей. Накануне премьеры спектакля в «Эспас Карден» русские сбили корейский самолёт, и на первое представление пришло не более ста человек. На следующий день французские газеты кричали о провале «нелепого» предприятия «безумного» Кардена. Но мы с «Ленко-мом» решили не сдаваться, понадеявшись на тот самый русский «авось». В это же время в Париже проходили гастроли американских артистов, и, созвонившись с бродвейским продюсером, я уведомил журнал «Пари-матч» о том, что на площади Согласия произойдёт нечто необычное… И действительно, советские и американские актёры очень быстро нашли общий язык. В этот же вечер вся американская труппа была на «Юноне» и «Авось», а затем до утра все вместе (более трёхсот человек!) веселились в ресторане.
После этого случая почти все спектакли «Юноны» и «Авось» проходили при аншлагах. Правда, не обошлось без казусов. Так, например, пожарные потребовали от Захарова, чтобы факелы, с которыми Саша Абдулов выходил на сцену и размахивал ими, были привязаны к его рукам для безопасности. Он действительно так страстно ими манипулировал, что казалось — вот-вот зашвырнёт их в публику.
Вообще что-то в Саше было такое особенное, этакое безумное очарование, что было совершенно невозможно оставаться к нему равнодушным. Вся женская половина моей компании приходила на спектакли и репетиции, чтобы познакомиться с Абдуловым…
А потом случилась поездка в Америку, на Бродвей, где русский спектакль шёл в течение 3 месяцев.
На прощание, перед отъездом труппы из Франции, я подарил Саше белого щенка, которого он назвал… Авось! Так наш «авось» приехал из Москвы в Париж и вернулся обратно.
Затем пришли другие времена, и мы стали встречаться с артистами «Ленкома» чаще — и в Москве, и в Париже. Саша всё время приезжал на Неделю русского кино в Париж, и каждый раз мы с ним часами говорили о прошлом, о будущем, строили планы. Так, мы оба хотели отметить 25-летие приезда «Юноны» и «Авось» во Францию. У Саши родилась идея сделать юбилейный спектакль прямо в гавани Сан-Франциско, там, где Кончит -та ждала графа Резанова. Мы даже уже начали готовить это замечательное событие… Но теперь, когда Саши не стало, я не думаю, что это произойдёт. Но я обязательно привезу в следующем году «Юнону» и «Авось» во Францию на фестиваль, который организовываю в замке маркиза де Сада, — я его выкупил и восстановил. Я уверен, что молодые исполнители, которые заменили тех, кто приезжал в Париж в 1983 г., так же ценят и верят в любовь, верность, счастливый случай и… АВОСЬ!
