Пожалуй, нет зрителя театра или кинo, кoтoрый бы не знал Фаину Геoргиевну Раневскую.В спoре о тoм, какoе у Раневской амплуа, ее мнoгoлетний партнер по сцене О.Н.Абдулов сказал: «На этот вoпрoс невозможно ответить. Oна одна - целая труппа!!»
Впервые я рисoвал Фаину Геoргиевну у нее дoма в Старoпименoвскoм nepeyлкe. Я пришел к ней весенним днем 1948 гoда. Ее кoмната в большой коммунальной квартире упиралась окном в стену сoседнегo домa и oсвещалась электричеством.
- Живу, как Диоген, - сказала Раневская, - как видите - днем с огнем.
С первых ее слов возникла атмoсфера той непocpeдственности и прoстoты, какая возникает oбычно, когда встречаешься с человекoм, наделенным незаурядным чувством юмора.
Oна была в темном халате, кypилa папиросу и рассматривала альбом рисунков Гросса.
Фаина Георгиевна oгopчалась, что ничем не можeт меня угoстить.
- Доконала популярность, - жалoвaлacь она. - Heвозможно зайти в мaгaзин. Меня сразу yзнaют, и, вместo того что6ы делать необходимые пoкупки, приходится бежать. Хорошо eщe, что у меня нет телефона, а то и дома покоя бы не было.
Чтобы облегчить судьбу актрисы, я прервал рабoту над рисунком и кyпил в ближайшeм мaгaзинe мясные пoлyфaбpикaты. Фaинa Георгиевна тут жe пoложилa их на сковороду.
Правда, пока я доводил рисунoк, мы заговорились, и пoлуфабрикаты сгорели. Пришлось идти обедать в Дом актера.
На Пушкинской площади Раневская вдруг наклонилacь ко мне и шепнула:
- Видите высокого человека в спортивной куртке? Этo поэт Сергей Васильев.
- А вам не приходит в голову, - спросил я, чтo в этот момент ктo-то пoказывает на вас и гoвoрит: «Видите эту импозантную даму с красивой сединой? Это…» Фаина Георгиевна испуганно оглянулась и быстро вошла в подъезд Дома актера…
Потом я навестил Раневскую в ее новой oтдельнoй квартире.
- Кстати, голубчик, я yжe бросила курить, а нa вашем pиcyнкe - все еще с сигаретой в руке.
Это было произнесено в тот момент, кoгда я вынyл из кармана пачку сигарет. Я быстро сyнул ее oбpaтно.
- Нет, нeт, - сказала Фаина Гeopгиeвнa. - Я дажe люблю, кoгда курят другие, - и пригласила меня к столу.
- Сейчас, - сказала oнa, - жить сталo легче. Чтo ни говори, yдoбнaя вещь - телефoн. Сделаешь заказ, и все дoставляют нa дом.
А как же «пoклонники» ? - спрoсил я.
Тут раздался звoнок. Paнeвскaя сняла трубку и, yслышав изводяще знакомый голос, сказала:
- Извинитe, я нe могy прoдoлжaть разговор. Я говорю из автомата, а здесь бoльшая очередь . . .
Юмор зaмeчaтeльной актрисы пoдсказал мне новоe peшeниe старoгo рисунка. Фаина Геoргиевна изображена без папирoсы. Она дepжит в руке телефонную трубку.
Но мне нe хотелось убирать из pиcyнкa дым, на фоне которого четко смотрится белое пятно - волосы. Поэтoму с разрешения хозяйки... курю я.

Сегодня разговаривала с Фаиной Георгиевной – комок в горле, до сих пор не могу прийти в себя от нее, уже будто «уходящей» и говорившей, что ей уже пора, что «все позади, и в этом «позади» так мало хорошего!» А какой при том светлый ум, так остро воспринимающий все окружающее, так точно все характеризующий, добрый и нежный! Почему раньше не была с ней знакома, как много она могла бы мне дать, как давно я хотела этого, сколько времени пропущено! Может, это разговор с ней не дает мне сейчас спать, и мучаюсь ее старостью, ее болями, ее одиночеством и боюсь, так боюсь за нее, как боишься только за очень близкого человека, которого давно знаешь. Дай ей Бог!
На днях поеду к Фаине Георгиевне, сегодня говорили по телефону – плохо себя чувствует «согласно паспортным данным», болит душа, тоска – как хочется что-то сделать для нее, чем-то порадовать, побыть с ней, никуда не торопясь, посидеть на диване под фотографиями – Ахматова, Пастернак, Шостакович, Цветаева, Уланова… Они приколоты к обоям иголками для внутривенных уколов и занимают всю стену. А в углу, около кресла под торшером, - «портреты» собак, которых так любила Фаина Георгиевна. Позже, когда она попросила мою фотографию, я, понимая, что не могу претендовать на эту «стену», попросила для себя место среди собак и, надо сказать, выглядела там вполне органично.

--------------------------------------------------------------------------------

Разговаривая с Фаиной Георгиевной, все время испытываю желание (но удерживаю себя, боясь разрушить что-то) записывать, чтобы какие-то мелочи не ушли из памяти, чтобы оставить в себе на «подольше». Удивительно сочетается в этом человеке множество почти не соединимых черт: необычайная эмоциональность и трезвый, острый ум, поразительные оценки и точные, подчас желчные характеристики и невероятная наивность, нежность, мудрость, кокетство, детскость, откровенность (о себе и других), жесткость и удивительная обидчивость, мнительность, ранимость, часто безапелляционность – и вдруг боязнь обидеть, огорчить, бессребренность и доброта душевная! Такое чувство, что я старше и обязана ее оберегать.

--------------------------------------------------------------------------------

И вот еще один год позади, и – как этапность – встреча с Фаиной Георгиевной. Прихожу, она меня не узнает или просто разыгрывает неузнавание чуть дольше, чем оно есть на самом деле, - она любит вдруг «обмануть», чтоб неожиданней, чтоб интересней, непредугаданней.
Говорили много, почти целый день провела у нее. Опять уезжала с тяжелым чувством, что оставляю ее одну; прощаясь, вижу, мне кажется, слезы у нее на глазах, и сама чувствую комок в горле и щемящую боль, тепло, нежелание расставаться и хочу просто вот так смотреть на нее, просто эгоистически впитывать все, что она мне дает, даже в самые краткие моменты общения, даже по телефону, когда не вижу глаз, а только «слышу» ее мысли, пытаюсь их сопоставить со своими и почти всегда внутренне соглашаюсь.
«Паспорт человека – это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать лет, а паспорт лишь напоминает, что ты не можешь жить, как восемнадцатилетний человек!»
«Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман – и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!»
Фаина Георгиевна! Фаина Георгиевна! – всегда открытая дверь – заходите – собака Мальчик, ласкательно – Маня, - самое близкое существо – «если его не станет – я умру» – Мальчик, живи вечно!
Цветы в почти пустой квартире, пустой холодильник (все продукты отданы кому-нибудь – «а мне все равно ничего нельзя»), пакеты с пшеном на подоконнике – для птиц и птичек (предпочитаются воробьи), книги, книги, книги – на столе и на столике, в постели, на стуле, на диване, - книги, которые еще не раздарены и не украдены (дверь же открыта – бери, что видишь) – Томас Манн, Даррел, Диккенс, конечно, Пушкин, книги на французском языке рядом с альбомом про собак, «Новый мир» и газеты, очки, и на всех обрывкахлистков, на газетных белых полях, на коробках – записанные, зафиксированные в эту секунду пришедшие мысли или воспоминания, а иногда и несогласие с кем-то.
Сидим, говорим про Цветаеву (вернее, я задаю вопросы, а говорит Фаина Георгиевна), про Ахматову, про то, что, долго читая Цветаеву, устает, а потом «отдыхает» на Ахматовой, что Анна Андреевна – человечнее и понятнее, что Марина Цветаева – гений и всегда не здесь, даже слушая, смотрит «насквозь», куда-то «в свое», что невероятно умна, своеобразна, одна такая и не как все.
А я смотрю, слушаю Фаину Георгиевну и думаю, что ей и правда восемнадцать – я старше, но глупее. После общения с ней как будто надышалась кислородом и немного кружится голова. Пересматриваю потом всю «пленку» свидания, вспоминаю, хочу запомнить надолго, иначе смотрю на себя и окружающих – после подобных встреч очень трудно становится общаться с другими: переоценка и заниженность их – совершенно другой мозговой и сердечный уровень.
«Не могу сейчас ни с кем общаться, не хочу никого видеть – все только про что где достать – никакой души».
И собака, и цветы, и птицы – все не так одиноки, как она. Страшное слово – одиночество – произносится ею без желания вызвать сострадание, а так, скорее, констатация – «девочка, если бы вы знали, как я одинока». И сердце сжимается, когда это слышишь именно от нее, от человека, любимого всеми.
«Не сплю, сон покинул меня, страшная бессонница, думаю, страдаю, вспоминаю все ночами, жизнь прошла, а я не сыграла своей роли!»
Сидит в кресле, днем – с зажженным торшером, читает, читает без конца, беспокоится о Мальчике, кормит птиц, почти ничего не ест, глаза мудрого ребенка, теплые и чуть-чуть ироничные, грустные и улыбающиеся… и вдруг озаренные каким-то воспоминанием или внезапно пришедшей в голову шуткой, и сама уже так заразительно смеется, глядя на смеющуюся меня.
Приезжаю от нее домой. Звонок: «Как вы доехали, я беспокоилась». Я не успела позвонить. А она успела. Вся в этом.
Жажда и потребность любить, ждать, быть нужной.
Звонит мне утром, и я, не проснувшаяся, - басом:
- Фаина Георгиевна, можно, я вам перезвоню чуть позже?
Перезваниваю.
- Деточка, что с вашим голосом? Вы пили всю ночь?!
- Я не пью, Фаина Георгиевна.
- Спасибо.
- ?!?!?!
- Боюсь за вас, только не пейте!
- ?!?!
- Я так испугалась вашего голоса, я боюсь, что после спектакля вы идете в ресторан и гуляете!
- Фаина Георгиевна, дорогая, это невозможно, я в рестораны не хожу вообще, не люблю, и это для меня может быть только как наказание.
- Спасибо, деточка, не растрачивайте себя впустую, прошу вас.
Милая Фаина Георгиевна, нежный человек с нерастраченной любовью, вернее, с запасами ее неиссякаемыми!
- И снимайтесь реже в кино: когда мне снится кошмар – это значит, я во сне снимаюсь в кино. И вообще, сейчас все считают, что могут быть артистами только потому, что у них есть голосовые связки. Тут у меня написано чье-то изречение: «Искусство – половина святости». Я бы сказала иначе: искусство – свято.
- Фаина Георгиевна, вы верите в Бога?
- Я верю в Бога, который есть в каждом человеке. Когда я совершаю хороший поступок, я думаю, это дело рук божьих.

О Фаине Георгиевне можно почитать ЗДЕСЬ

И ЗДЕСЬ

ЗДЕСЬ

Евгений Кудряц

Выдающаяся актриса Фаина Георгиевна Раневская прожила долгую, насыщенную жизнь, полную драматизма и одиночества, буквально не дожив месяц до 88-летия. Не все знают, что фамилия «Раневская» на самом деле – псевдоним, еще в ранней юности взятый актрисой из известной пьесы «Вишневый сад» своего земляка-таганрожца Антона Павловича Чехова, которого она боготворила.

Совершенная бездарь

В 1915 году к директору одного из подмосковных театров явилась молодая девица весьма неординарной наружности с рекомендательным письмом. Письмо было подписано близким приятелем директора, московским антрепренером Соколовским. «Дорогой Ванюша, – писал он, – посылаю тебе эту дамочку, чтобы только отвязаться от нее. Ты уж сам как-нибудь деликатно, намеком, в скобках, объясни ей, что делать ей на сцене нечего, что никаких перспектив у нее нет. Мне самому, право же, сделать это неудобно по ряду причин, так что ты, дружок, как-нибудь отговори ее от актерской карьеры – так будет лучше и для нее, и для театра. Это совершенная бездарь, все роли она играет абсолютно одинаково, фамилия ее Раневская...»

Неизвестно, как бы сложилась судьба девятнадцатилетней Фаины, если бы Ванюшка внял мольбам друга и выгнал начинающую актрису.

В поисках настоящего святого искусства

Однажды в телевизионном интервью Раневская, со свойственной ей самоиронией, вспоминала насыщенную юность, связанную со сменой многочисленных театральных коллективов. На вопрос ведущей Натальи Крымовой о причинах столь бурной деятельности Фаина Георгиевна ответила:
– Я искала настоящее святое искусство!
– И, наконец, нашли его?
– Да!
– Где же?
– В Третьяковской галерее, – ответила актриса с лукавой улыбкой.

Раневская действительно работала во многих театрах: Малаховском, Евпаторийском, Смоленском и в других. Это были, конечно, провинциальные коллективы, но именно в них начинающая актриса постигала все азы театрального искусства. Большой удачей стало знакомство и дружба с известной драматической актрисой и педагогом Павлой Леонтьевной Вульф, благодаря чему у юной артистки появилась не только партнерша по сцене, но и наставница.

Огромный талант Раневской раскрывался как в крупных ролях, так и в небольших эпизодах. Чего стоит одна крохотная роль Маньки-спекулянтки из спектакля по пьесе В. Билля-Белоцерковского «Шторм»! Во-первых, текст своей героини был полностью придуман самой Фаиной Георгиевной, а во-вторых, точное попадание в образ, гротеск и блистательная игра сделали эту сцену самой яркой во всем спектакле. После нее зрители даже уходили со спектакля, из-за чего она была впоследствии убрана.

Но вернемся к Маньке. Она притворяется глухой, каждый раз переспрашивая «Шо грыте?», но на самом деле тянет время, чтобы ускользнуть от ответственности. Ее украинский говор, простуженный голос и постоянный страх являются тем каркасом, на который опытная актриса нанизывает образ врага советской власти. Дойдя до отчаянья, Манька готова подкупить чекиста, но лишь наличие нагана, направленного на нее, показывает всю бесперспективность задуманного.

Кинодебют

На киноэкране Раневская дебютировала в довольно солидном 38-летнем возрасте, когда ее театральный стаж составлял более двух десятков лет. Вот как актриса сама вспоминает о первых шагах в кино: «Это несчастье случилось со мной еще в тридцатых годах. Я была в то время актрисой Камерного театра, где мне посчастливилось работать с таким прекрасным режиссером, как Таиров. Однажды я собрала все фотографии, на которых была изображена в ролях (а их оказалось множество), сыгранных в периферийных театрах, и отправила на «Мосфильм». Мне тогда думалось, что эта фотогалерея может продемонстрировать режиссерам мою способность к перевоплощению и поразить их. Я с нетерпением стала ждать приглашения сниматься, но была наказана за такую нескромность. Один мой приятель, который в то время снимался в кино, чем вызывал во мне чувство черной зависти, вскоре вернул мне все снимки, сказав: «Это никому не нужно – так просили вам передать». Я возненавидела всех кинодеятелей и даже перестала ходить в кино. Однажды на улице ко мне подошел приветливый молодой человек и сказал, что видел меня в спектакле Камерного театра «Патетическая соната», после чего загорелся желанием снимать меня, во что бы то ни стало. Я кинулась ему на шею...»

Этим молодым человеком оказался начинающий режиссер Михаил Ромм, а фильм «Пышка», куда была приглашена сниматься Раневская, стал его первой самостоятельной режиссерской работой.

На вторых ролях

Так получилось, что за всю кинокарьеру Фаине Георгиевне посчастливилось сыграть около 25 ролей, а из них всего одну(!) главную. Можно лишь поражаться тому, что ее великий талант был использован лишь на четверть. В Голливуде, например, писались специальные сценарии на кинозвезд, но советский кинематограф, за редким исключением, не придерживался подобной практики. У Раневской не было мужа-режиссера, как, например, у Любови Орловой или Валентины Серовой, поэтому на главные роли рассчитывать гениальной актрисе не приходилось.

Кино в полной мере эксплуатировало комедийный дар Раневской, что спасало слабые фильмы от провала, так как одно появление Фаины Георгиевны, даже в небольшом эпизоде, делало весьма средний фильм вполне сносным. Так в киноленте «Александр Пархоменко» есть крошечный фрагмент, когда таперша в кабачке играет на пианино и поет. Именно так было указано в сценарии, но как мастерски Раневская его отыграла! За считанные минуты у зрителей сложился полный образ этой киногероини: от наших глаз не могла скрыться псевдобеззаботность, граничащая с мелким подхалимажем.

И таких примеров – достаточное количество. В некоторых фильмах роль для Раневской вообще отсутствовала, поэтому ей самой приходилось сочинять текст. Так произошло на съемках, где Фаине Георгиевне предложили роль попадьи, разговаривавшей с птичками и со свинками. Не имея альтернативы, актриса была вынуждена соглашаться на такие «роли».

Нервный Муля

Не особым киношедевром стал довоенный фильм «Подкидыш», в основе которого лежит история о потерявшейся девочке, которую на протяжении всего действия опекают многочисленные добрые люди. Я полностью уверен в том, что без участия Раневской «Подкидыш» прошел бы незамеченным и не оставил бы ни малейшего следа в отечественном кинематографе. Фаина Георгиевна сыграла в этой киноленте небольшую роль Лели – взбалмошной и капризной женщины, вечно помыкающей мужем-недотепой. Коронная фраза из фильма: «Муля, не нервируй меня!» настолько стала популярна в народе, что преследовала актрису до последних дней.

Самое интересное, что Мулей называли саму Раневскую, хотя по фильму так звали ее незадачливого супруга. Однажды навстречу актрисе шла группа детского сада во главе с воспитательницей. Ребятишки увидели знаменитую артистку и стали наперебой кричать: «Муля, Муля!». Фаина Георгиевна не на шутку рассердилась и сказала: «Дети, идите в *опу!» Дети испуганно замолчали, а воспитательница, качая головой, заметила: «Очень педагогично, товарищ Раневская!»

Вечное одиночество

К большому сожалению, у великой актрисы не сложилась личная жизнь: она никогда не была замужем. Несмотря на большой круг знакомых, Фаина Георгиевна всегда чувствовала одиночество, от которого не спасал даже преданный пес Мальчик, названный в честь Станиславского, которого Раневская боготворила. Пользуясь доверчивостью и наивностью актрисы, домработницы самым бессовестным образом ее обманывали, подло обирая старую женщину. Едкость ее высказываний некоторые принимали за желчность характера, но на самом деле это была лишь защита от жестокого и зачастую несправедливого мира.

источник

Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила:
"Потому что белый цвет полнит".

На том же вечере Раневскую спросили: " Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности брюнетки или блондинки?
Не задумываясь она ответила: "Седые!"

"Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха".
-"Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь?"

Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт+ Раневская называла ее "жертва ХераСимы".

Расставляя точки над i, собеседница спрашивает у Раневской:
То есть вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена?
Нет. Гораздо лучше, - ответила та.

Раневская встречает девушку, которая незадолго до этого работала у нее домработницей.
Как я жалею, что ушла от вас, Фаина Георгиевна, вздыхает девушка.
Вы недовольны своей новой работой?
Очень У вас много дел?
Намного больше, чем было у вас.
Но вы неплохо зарабатываете?
Что вы почти ничего.
Невероятно! А отпуск?
Никакого отпуска.
У кого же вы работаете?
Я не работаю. Я вышла замуж.

Фаина, спрашивает ее старая подруга, как ты считаешь, медицина делает успехи?
А как же. В молодости у врача мне каждый раз приходилось раздеваться, а Теперь достаточно язык показать.

Раневская как-то рассказывала, что согласно результатам исследования, проведенного среди двух тысяч современных женщин, выяснилось, что двадцать процентов, то есть каждая пятая, не носит трусы.
Помилуйте, Фаина Георгиевна, да где же это могли у нас напечатать?
Нигде. Данные получены мною лично от продавца в обувном магазине.

Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным, говорила Раневская.

Однажды Раневскую спросили:
Почему красивые женщины пользуются бoльшим успехом, чем умные?
Это же очевидно ведь слепых мужчин совсем мало, а глупых пруд пруди.
Так и осталось невыясненным, отговорка это была или шутка:
Почему все дуры такие женщины?

Сколько раз краснеет в жизни женщина?
Четыре раза: в первую брачную ночь, когда в первый раз изменяет мужу, когда в первый раз берет деньги, когда в первый раз дает деньги.
А мужчина?
Два раза: первый раз когда не может второй, второй когда не может первый.

Почему Бог создал женщин такими красивыми и такими глупыми? спросили как-то Раневскую.
Красивыми чтобы их могли любить мужчины, а глупыми чтобы они могли любить мужчин.

Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. Вдруг К ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила:Вас не шокирует, что я курю?

Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу потому еще, что у меня его никогда не было, заявила Раневская, упреждая возможные вопросы журналиста.
Так что же, не отстает журналист, значит у вас, совсем нет никаких недостатков?
В общем, нет, скромно, но с достоинством ответила Раневская.
И после небольшой паузы добавила:
Правда, у меня большая жопа и я иногда немножко привираю!