|
Киев. "Дома терпимости" и фиалочные заведения в стиле модерн
|
|
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 5:42 PM | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| 
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 5:43 PM | Сообщение # 2 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| Последнее десятилетие ХІХ века в Киеве было периодом строительной лихорадки.
В город прибыло огромное количество мужской рабочей силы, и за ними потянулись сотни девушек из Одессы, Петербурга, Москвы, Вены и даже Парижа для удовлетворения мужчин самых разных возрастов и социального положения.
Куприн в своём известном произведении "Яма" так описывал этот период: "И вся эта шумная чужая шайка, опьянённая чувственной красотой старинного города, — эти сотни тысяч разгульных зверей в образе мужчин всей своей массовой волей кричали: "Женщину!". На каждом перекрестке открывались ежедневно "фиалочные заведения" — маленькие дощатые балаганчики, в каждом из которых под видом продажи кваса торговали собою тут же рядом, за перегородкой, по две, по три старых девки".То время было довольно лояльным к барышням, зарабатывающим на жизнь продажей своего тела. Проституция была объявлена "терпимою" (отсюда и название борделей — "дома терпимости"), т.е. дозволенной в строго регламентированных формах.
"Продажные девки" должны были жить в специальных заведениях, устроенных на немецкий манер, и именоваться "барышнями". Девушки находились под присмотром "мамаш" — содержательниц притонов и принимали своих "гостей" в общей зале, куда те заходили как в кафе. Открыто зазывать прохожих в публичные дома строго воспрещалось, именно поэтому над подобными заведениями вешали красные фонари. Полученные от клиентов деньги барышни отдавали хозяйкам в обмен на марки. В конце каждого месяца марки снова обменивались на дензнаки, причём "мамочка" удерживала за содержание (комната в пансионе, питание, прислуга, "спецодежда" и т.п.) основную часть дохода, выплачивая на руки лишь жалкие крохи, — проститутки жили в вечных долгах.
Именно поэтому многие внешне привлекательные ночные бабочки предпочитали работать самостоятельно, а не попадать в кабалу к ненасытным бандершам.
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 5:45 PM | Сообщение # 3 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| О подольской "мамаше" по кличке Камбала, бывшей проститутке, известной необузданным характером и зверским отношением к работавшим на неё девушкам, ходят легенды по сей день. За час отдыха в публичном доме тогдашние клиенты платили 1-5 рублей в зависимости от красоты "барышни".
В домах терпимости с "хорошей репутацией" на Крещатике (роскошный интерьер, специально обученные девушки, претензия на санитарию) с клиента брали от 10 до 25 рублей за ночь.
Была ещё одна веская причина, почему дамы полусвета старались всячески завуалировать своё ремесло: у "официальных", зарегистрированных в полиции проституток отбирались паспорта и выдавались взамен жёлтые билеты.
Маскировались продажные девки по-разному. Скажем, дома свиданий так называемых "полушёлковых" проституток прикрывались вывесками врачей, нотариусов, акушерок, различных мастерских и магазинов, поэтому они принимали клиентов днём, в рабочее время. Впрочем, так же как и работницы "минерашек", тех самых балаганчиков, о которых столь нелицеприятно писал Куприн.
В магазине с вывеской "Искусственные минеральные воды" на Ямской, за перегородкой, отделяющей бордель от распивочной, на грязных постелях бывшие батрачки отдавались солдатам, матросам, гимназистам и кадетам всего за 50 копеек.
Немногим больше зарабатывали за один "сеанс" и "дамы от буфета" — проститутки, промышляющие в кафешантанах при содействии (не безвозмездном, разумеется) буфетчиков. Начало знакомства с кутилой было обычно трафаретное: "Угостите пивом — так хочется пить!". Всеми силами девушка старалась понравиться "поклоннику" и перенести кутёж в "кабинет" — если дело выгорает, то и она сама, и буфетчик остаются не в накладе.
"Сливочный" слой киевских проституток конца ХІХ — начала ХХ века — это "дамы с девочками", -проститутки, маскировавшиеся под порядочных женщин, использовавшие для прикрытия хорошенькую девочку под видом дочки. Разумеется, ребенка брали "напрокат" для прогулок в людных местах, посещения кафе и др. Хитрость срабатывала стопроцентно: охотников завести интрижку с красивой замужней дамой было куда больше, нежели платить за ласки навязчивой проститутки.
Вечером дама с девочкой переквалифицировалась в интересную, загадочную вдову, которая скорбит по своему усопшему мужу. Этот образ знаком всем: "Всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами, она садится у окна. И шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука". Мрачный креп, густая вуаль, спущенная на лицо, придают ей строгий, неприступный вид, который притягивает к себе искателей острых ощущений.
А утром "вдовушка" в шёлковых панталончиках с шитьём, сладко потягиваясь, брала с туалетного столика несколько десятирублёвых банкнот и забывала навсегда имя вчерашнего воздыхателя. Вечером же её снова видели уже в другом парке или дорогом ресторане с респектабельным поклонником в костюме-тройке, которому она рассказывала уже новую "скорбную" историю. Разумеется, это были незаурядные, в какой-то мере талантливые дамы.
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 5:51 PM | Сообщение # 4 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| Это были не так называемые кокотки. Кокотки — это особая прослойка тогдашних путан, самая привилегированная и, естественно, высокооплачиваемая. Кокотка — это дорогостоящая содержанка богатого мужчины, ослепительно красивая светская львица, законодательница мод и вкусов в Киеве, образованная женщина.
В конце ХІХ века в Киеве кокотки были в большой моде, элитных куртизанок содержал практически каждый обеспеченный киевлянин.
Ловеласом слыл и сам генерал-губернатор Дмитрий Бибиков. Любовница Бибикова оказалась самой удачливой кокоткой Киева, которая за год из скромной бесприданницы превратилась в графиню с несметными владениями. Выйдя замуж не без покровительства генерал-губернатора за графа Потоцкого и получив причитающиеся ей согласно брачному контракту деньжищи, она посредством всесильного любовника упекает помещика в Сибирь. Сама же поселяется на аристократической Липской, ведя привычный образ жизни дамы полусвета. Её рысаки и экипажи, бархат и кружева, бриллианты и изумруды в сочетании с необыкновенной красотой и молодостью всем кружили головы. Разумеется, для уже немолодого Бибикова двери её роскошного дома были открыты в любое время суток.Из письма управляющего округа директору 5-й киевской мужской гимназии: "Имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что 6 сего июля мною получено следующее сообщение о поведении на улицах и в скверах г. Киева учащихся: "Посмотрели бы Вы, что Ваши гимназисты проделывают у Вас под самым носом в Николаевском парке с проститутками в 8-10 часов вечера. Подобных мерзких безобразий, цинизма и пошлости ещё никогда не наблюдалось. Впрочем, Ваши гимназисты и по улицам разгуливают с б... под ручку".В богатых киевских домах терпимости кроме хозяйки были ещё экономка, кухарка, дворник, швейцар, горничные и пианисты-тапёры. Там охотно выступали цыгане, профессиональные певицы и танцовщицы; "барышни" были одеты в роскошные платья, а клиентов обслуживали во французском шёлковом белье. Светская беседа была обязательным "приложением" к истинной цели визита мужчины.Путешественник Франсиско Миранда, вольнодумец и мачо из Венесуэлы, посетивший Киев 220 лет назад, описывает походы к гулящим девицам красноречивыми выражениями, вроде: "зашли потом в бордель; там, за рубль, получил пригожую девку", и даже жалуется на то, как надули его работники тогдашнего секс-бизнеса на Подоле.
Воспоминания современников рисуют тогдашний центр города как один огромный бордель. "По той стороне, где чётные номера, от угла Прорезной до Думской площади (нынешнего Майдана) порядочная женщина могла идти только с мужчиной, если же прохаживалась одна – значит проститутка", – читаем мы в воспоминаниях современников. "На каждом перекрёстке открывались ежедневно "фиалочные заведения", в каждом из которых под видом продажи кваса торговали собою тут же рядом, за перегородкой из шалевок, по две, по три старых девки", – дополняет их текст из "Ямы".
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 5:58 PM | Сообщение # 5 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| "Квартал красных фонарей" в районе нынешней Ямской улицы был обязан своим образованием крупнейшему скандалу в истории киевской проституции – когда киевский гражданский губернатор Гудыма-Левкович скончался в одном из борделей на Эспланадной улице, прямо в объятьях профессиональной проститутки.По городу тут же поползли самые неблагоприятные для губернского начальства слухи. Потрясённая пресса молчала. Перепуганная губернская администрация сделала к тому же большую глупость: чтобы сохранить видимость приличия, приказала воспитанницам аристократического женского пансиона графини Левашовой присутствовать на похоронах своего блудолюбивого патрона. Под давлением общественности городское начальство решило вынести публичные дома на окраинную Ямскую – по предложению самих её жителей, которые рассчитывали нажиться за счет прибыльного секс-бизнеса.
Так появилось знаменитое письмо обитателей Ямы, где — впервые в истории Киева — сами жители просили поместить на их улице городские дома терпимости!
В ироническом пересказе редакции "Киевлянина" письмо выглядело так: "На днях от жителей Ямской улицы Лыбедского участка поступило к и.д. губернатора прошение приблизительно следующего содержания: "Так как вы будете в затруднении, куда перевести дома терпимости с Эспланадной улицы, а по закону они должны быть на окраине города, то посему мы, жители Ямской улицы, заявляем, что наша улица вполне подходит под дома терпимости. Переселите их к нам, и наше благосостояние этим улучшится, потому что под такие дома квартиры идут дороже. Мы же теперь не имеем никаких доходов, а налоги и городские потребности уплачиваются нами наравне с жителями центральной части Киева".
Здесь было над чем посмеяться. Но многие жители Ямской, действительно, обогатились за счёт проституток. А сама улица со временем преобразилась, похорошела, обстроилась красивыми домами. У неё был такой ухоженный, нарядный вид, будто здесь царил вечный праздник. В этот новый центр ночной жизни Киева каждый вечер (за исключением трех последних дней Страстной недели и кануна Благовещения) стекались со всего города тысячи мужчин! И четыре сотни проституток, населявших 30 с лишним домов, встречали их с вином и музыкой как "гостей", создавая иллюзию веселья и шумного наслажденья жизнью.
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 6:01 PM | Сообщение # 6 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| Видевший Яму в период её расцвета Александр Куприн писал о ней так: "На улице точно праздник — Пасха: все окна ярко освещены, весёлая музыка скрипок и роялей доносится сквозь стёкла, беспрерывно подъезжают и уезжают извозчики. Во всех домах двери открыты настежь, и сквозь них видны с улицы: крутая лестница и узкий коридор вверху, и белое сверкание многогранного рефлектора лампы, и зелёные стены сеней, расписанные швейцарскими пейзажами..."
Публичные дома Ямы разделялись на три категории: дорогие — "трехрублёвые", средней руки — "двухрублёвые" и самого дешёвого пошиба — "рублёвые". Различия между ними были большие. Если в дорогих домах стояла позолоченная белая мебель, зеркала в изысканных рамах, имелись кабинеты с коврами и диванами, то в "рублёвых" заведениях было грязно и скудно, и сбитые сенники на кроватях кое-как прикрывались рваными простынями и дырявыми одеялами.
Проститутки Ямской получали за свои услуги от одного до пяти рублей в час и передавали эти деньги хозяйкам-бандершам в обмен на специальные "марки", или же "боны". В конце месяца производился грабительский расчёт, в ходе которого из заработка проституток изымалась стоимость жилья, питания, одежды и прислуги. Запутавшиеся в долгах девушки с "жёлтым билетом" вместо паспорта, отобранного у них полицией, служили на этой "секс-фабрике" два-три года – пока окончательно не теряли "товарный вид" или же не подхватывали "дурную болезнь". Изгнанные из публичного дома, женщины нередко кончали жизнь в описанных Куприным буфетах и "минерашках" – павильонах для продажи пива и минеральной воды, где бывшие батрачки продавали себя всем желающим за пятьдесят копеек или за водку.
|
| |
| |
| malva | Дата: Суббота, 2013 Авг 31, 6:01 PM | Сообщение # 7 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Статус: Offline
| "Однажды, — пишет Вертинский, — Жорж Зенченко (староста статистов Соловцовского театра) повёл меня на Ямскую улицу, где были расположены дома терпимости... Открыла нам дверь хозяйка, старая, рыжая, рыхлая, с огромным животом, с глубокими бороздами на лице, наштукатуренная до того, что с лица сыпалась пудра....За фортепиано сидел тапёр, слепой старик с исступлённым лицом и мёртвыми костяшками пальцев, скрюченных подагрой, играл какой-то "макабр". А на диване вокруг него сидели девицы. У них были неподвижные лица-маски, точно всё на свете уже перестало их интересовать. Они распространяли вокруг едкий запах земляничного мыла и дешёвой пудры "Лебяжий пух".Хозяйка, по видимому, благоволила к Жоржу, потому что начала суетиться, сюсюкать и кокетничать... Меня передёрнуло от отвращения. Тапёр между тем заиграл блатную песню "Клавиши" и завопил диким голосом:Ну, так пойте же, клавиши, пойте! А вы, звуки, летите быстрей! И вы Богу страничку откройте этой жизни проклятой моей!Мне это совершенно не понравилось. Я весь дрожал от омерзения и жалости к этим людям. Я стал умолять Жоржа:- Уйдем отсюда! Ради Бога! Мне дурно!Хозяйка гневно нахмурила брови. По-видимому она боялась, что я уведу гостя.- Эх, господин гимназист, — укоризненно сказала она, — как вам не стыдно! Вы же не мужчина! Вы какая-то... сопля на заборе!Жорж расхохотался. А я растерянно вышел на улицу и поплёлся домой".
|
| |
| |
