Понедельник, 2024 Май 06, 10:53 AM
На главную Форум Регистрация Вход
Добро пожаловать, Гость · RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 3
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Модератор форума: DOOM-NEW, Маруся  
Форум » ЛИТЕРАТУРА и ИСКУССТВО » Литература » Георгий Адамович
Георгий Адамович
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:02 PM | Сообщение # 1
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline

Адамович, Георгий Викторович (1894-1972), русский поэт и критик. С 1924 в эмиграции. Родился 7 (19) апреля 1892 в Москве в семье военного. Выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета, участник второго «Цеха поэтов» (1918), приверженец акмеизма и один из учеников Н.Гумилева, посвящением которому («памяти Андрея Шенье») открывался второй сборник его стихов Чистилище (1922). Первая поэтическая книга Адамовича Облака (1916) получила в целом благожелательный отзыв Гумилева, который, однако, отметил слишком явную зависимость начинающего поэта от И.Анненского и А.Ахматовой. Следующую свою поэтическую книгу, На Западе, Адамович смог выпустить лишь в 1939, а его итоговый сборник Единство вышел в 1967 в США. Чрезвычайно требовательный к себе, он за свою жизнь опубликовал менее ста сорока стихотворений, а также ряд переводов, которые делались в основном для петроградского издательства «Всемирная литература», где Гумилев возглавлял французскую секцию.

Если раннее творчество Адамовича целиком принадлежит русскому Серебряному веку, то в эмигрантский период его стихи приобретают новое звучание и качество, поскольку они мыслятся прежде всего как «человеческий документ», свидетельствующий об одиночестве, неукорененности в мире, экзистенциальной тревоге как главном свойстве самосознания современников. Тональность обоих сборников, изданных в эмиграции, определена преследующим поэта ощущением отрыва от традиций, на которых выросли многие поколения русских людей, и возникшим после этого сознанием абсолютной свободы, которая становится тяжким бременем:

Мечтатель, где твой мир? Скиталец, где твой дом?
Не поздно ли искать искусственного рая?

Согласно Адамовичу, творчество — это правда слова, соединенная с правдой чувства. Поскольку преобладающим стало чувство метафизического одиночества личности, которая, независимо от ее воли и желаний, сделалась полностью свободной в мире, не считающимся с ее запросами или побуждениями, поэзия в старом понимании слова — как искусство художественной гармонии, воплощающее целостный, индивидуальный, неповторимый взгляд на мир, — оказывается теперь невозможной. Она уступает место стихотворному дневнику или летописи, где с фактологической достоверностью передана эта новая ситуация человека в гуще действительности. Свою программную статью, где обобщены мысли, не раз высказанные Адамовичем и прежде (они составили творческое кредо поэтов «Парижской ноты»), он назвал Невозможность поэзии (1958).

Позиция Адамовича была оспорена его основным антагонистом в литературе В.Ф.Ходасевичем. Развернувшаяся между ними в 1935 дискуссия о приоритете эстетического или документального начала в современной литературе явилась одним из наиболее важных событий в истории культуры Зарубежья. Адамович исходил из убеждения, что поэзия должна прежде всего выразить «обостренное ощущение личности», уже не находящей для себя опоры в духовных и художественных традициях прошлого, и противопоставлял «ясности» Пушкина «встревоженность» Лермонтова, которая в большей степени созвучна современному умонастроению. Его собственные стихи проникнуты настроениями тоски по Петербургу (для Адамовича «на земле была одна столица, остальные — просто города»), чувством пустоты окружающей жизни, поддельности духовных ценностей, которые она предлагает, сознанием счастья и горечи свободы, доставшейся в удел поколению покинувших Россию и не нашедших ей замены. Доказывая, что поэзия уже не в состоянии стать, как прежде, делом жизни, поучением, философской концепцией, Адамович, однако, нередко ставил эти тезисы под сомнение своею собственной поэтической деятельностью.

В сентябре 1939 Адамович записался добровольцем во французскую армию, считая, что не вправе оставаться в стороне, и после разгрома Франции был интернирован. В послевоенные годы пережил недолгий период иллюзий относительно обновления в СССР. В конце 1940-х годов статьи Адамовича появлялись в просоветских газетах. Его написанная по-французски книга Другая родина (1947) некоторыми критиками из русских парижан была расценена как акт капитуляции перед сталинизмом. Однако вскоре Адамович увидел беспочвенность надежд на то, что на «другой родине» воцарится новый порядок вещей.

В 1967 вышла итоговая книга критических статей Комментарии — этим же словом Адамович определял свою литературную эссеистику, регулярно печатавшуюся с середины 1920-х годов (первоначально в парижском журнале «Звено», а с 1928 в газете «Последние новости», где он вел еженедельное книжное обозрение). Круг интересов Адамовича-критика был очень широк: мимо него не прошло ни одно значительное явление как литературы эмиграции, так и советской литературы. Многие его наиболее значительные эссе посвящены русской классической традиции, а также западным писателям, пользовавшимся особым вниманием в России. Чуждый строгой литературоведческой методологии, признававшийся в нелюбви к «системам», Адамович неизменно предпочитал форму «литературной беседы» (таким было общее заглавие его регулярных публикаций в «Звене») или заметок, которые нередко написаны по частному поводу, однако содержат мысли, важные для понимания общественных и в особенности эстетических взглядов автора.

Настаивая на том, что в искусстве главный вопрос — не «как сделало», а «зачем сделано», Адамович с годами все более уверенно говорил о несостоятельности многих явлений литературы Зарубежья, не нашедшей, по его мнению, того художественного языка, который способен был бы воплотить ситуацию «одиночества и свободы» (так озаглавлена книга его эссе, 1955). Исключения делались им только для писателей первого ряда — прежде всего для И.Бунина и, с серьезными оговорками, для З.Гиппиус, М.Алданова, Н.Тэффи, а также для В.Набокова; последнему критик (он саркастически изображен в романе Набокова Дар под именем Христофор Мортус) многократно предъявлял жесткие претензии. Для Адамовича «несомненно, что эмиграция связана с убылью деятельности… и значит, может художника… выбить не то что из колеи, а как бы из самой жизни».

Комментарии, где запечатлена драма русской литературы, пережившей раскол на два лагеря, во многом определили творческое самосознание молодой литературы эмиграции в 1920-1930-е годы.

Умер Адамович в Ницце 21 февраля 1972.

источник

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:04 PM | Сообщение # 2
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Есть, несомненно, странные слова,
Не измышленья это и не бредни.
Мне делается холодно, едва
Услышу слово я "Последний".

Последний час. Какой огромный сад!
Последний вечер. О, какое пламя!
Как тополя зловеще шелестят
Прозрачно - черными ветвями...

1915

========

Как холодно в поле, как голо,
И как безотрадны очам
Убогие русские села
(Особенно по вечерам).

Изба под березкой. Болото.
По черным откосам ручьи.
Невесело жить здесь, но кто - то
Мне точно твердит - поживи!

Недели, и зимы, и годы,
Чтоб выплакать слезы тебе
И выучиться у природы
Ее безразличью к судьбе.

1915

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:05 PM | Сообщение # 3
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Наперекор бессмысленным законам,
Наперекор неправедной судьбе
Передаю навек я всем влюбленным
Мое воспоминанье о тебе.

Оно, как ветер, прошумит над ними,
Оно протянет между ними нить,
И никому не ведомое имя
Воскреснет в нем и будет вечно жить.

О, ангел мой, холодную заботу,
Сочувствие без страсти и огня
Как бы по ростовщическому счету
Бессмертием оплачиваю я.

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:06 PM | Сообщение # 4
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Памяти М. Ц.

Поговорить бы хоть теперь, Марина!
При жизни не пришлось. Теперь вас нет.
Но слышится мне голос лебединый,
Как вестник торжества и вестник бед.

При жизни не пришлось. Не я виною.
Литература - приглашенье в ад,
Куда я радостно входил, не скрою,
Откуда никому - путей назад.

Не я виной. Как много в мире боли.
Но ведь и вас я не виню ни в чем.
Все - по случайности, все - поневоле.
Как чудно жить. Как плохо мы живем.

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:08 PM | Сообщение # 5
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Пять восьмистиший

1

Ночь... в первый раз сказал же кто-то - ночь!
Ночь, камень, снег... как первобытный гений.
Тебе, последыш, это уж невмочь.
Ты раб картинности и украшений.

Найти слова, которых в мире нет,
Быть безразличным к образу и краске,
Чтоб вспыхнул белый, безначальный свет,
А не фонарик на грошовом масле.

2

Нет, в юности не все ты разгадал.
Шла за главой глава, за фразой фраза,
И книгу жизни ты перелистал,
Чуть - чуть дивясь бессмыслице рассказа.

Благословенны ж будьте вечера,
Когда с последними строками чтенья
Все, все твердит - "пора, мой друг, пора",
Но втайне обещает продолженье.

3

Окно, рассвет... едва видны, как тени,
Два стула, книги, полка на стене.
Проснулся ль я? Иль неземной сирени
Мне свежесть чудится еще во сне?

Иль это сквозь могильную разлуку,
Сквозь тускло - дымчатые облака
Мне тень протягивает руку
И улыбается издалека?

4

Что за жизнь? никчемные затеи,
Скука споров, скука вечеров.
Только по ночам, и все яснее,
Тихий, вкрадчивый, блаженный зов.

Не ищи другого новоселья.
Там найдешь ты истину и дом,
Где пустует, где тоскует келья
О забывчивом жильце своем.

5

"Понять - простить". Есть недоступность чуда,
Есть мука, есть сомнение в ответ.
Ночь, шепот, факел, поцелуй... Иуда.
Нет имени темней. Прощенья нет.

Но, может быть, в тоске о человеке,
В смятеньи, в спешке все договорить
Он миру завещал в ту ночь навеки
Последний свой закон: "понять - простить".

1915

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:10 PM | Сообщение # 6
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Когда мы в Россию вернемся...о Гамлет восточный, когда?

Когда мы в Россию вернемся...о Гамлет восточный, когда? -
Пешком, по размытым дорогам, в стоградусные холода,
Без всяких коней и триумфов, без всяких там кликов, пешком,
Но только наверное знать бы, что вовремя мы добредем...

Больница. Когда мы в Россию... колышется счастье в бреду,
Как будто "Коль славен" играют в каком - то приморском саду,
Как будто сквозь белые стены, в морозной предутренней мгле
Колышатся тонкие свечи в морозном и спящем Кремле.

Когда мы...довольно, довольно. Он болен, измучен и наг,
Над нами трехцветным позором полощется нищенский флаг,

И слишком здесь пахнет эфиром, и душно, и слишком тепло.
Когда мы в Россию вернемся...но снегом ее замело.

Пора собираться. Светает. Пора бы и трогаться в путь.
Две медных монеты на веки. Скрещенные руки на грудь.

1921

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:12 PM | Сообщение # 7
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Стихам своим я знаю цену.
Мне жаль их, только и всего.
Но ощущаю как измену
Иных поэзий торжество.

Сквозь умаленья, повторенья,
Без красок и почти без слов,
Одно, единое виденье,
Как месяц из - за облаков,

То промелькнет, то исчезает,
То затуманится слегка, -
И тихим светом озаряет,
И непреложно примиряет
С беспомощностью языка.

1915

=====

В последний раз... Не может быть сомненья,
Это случается в последний раз,
Это награда за долготерпенье,
Которым жизнь испытывала нас.

Запомни же, как над тобой в апреле
Небо светилось всею синевой,
Солнце сияло, как в ушах звенели
Арфы, сирены, соловьи, прибой.

Запомни все: обиды, безучастье,
Ночь напролет - уйти, увидеть, ждать? -
Чтоб там, где спросят, что такое счастье,
Как в школе руку первому поднять.

1915

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 9:14 PM | Сообщение # 8
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Чрез миллионы лет - о, хоть в эфирных волнах! -
Хоть раз - о, это все равно! -
Померкшие черты среди теней безмолвных
Узнать мне будет суждено.

И как мне хочется - о, хоть бессильной тенью! -
Без упоения и мук,
Хоть только бы прильнуть - о, только к отраженью! -
Твоих давно истлевших рук.

И чтоб над всем, что здесь не понял ум беспечный,
Там разгорелся наконец
Огромный и простой, торжественный и вечный
Свет от слиянья двух сердец.

1915

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 10:23 PM | Сообщение # 9
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Да, да... я презираю нервы,
Истерику, упреки, все.
Наш мир - широкий, щедрый, верный,
Как небеса, как бытие.

Я презираю слезы, - слышишь?
Бесчувственный я, так и знай!
Скажи, что хочешь... тише, тише...
Нет, имени не называй.

Не называй его... а впрочем,
Все выдохлось за столько лет.
Воспоминанья? Клочья, клочья.
Надежды? Их и вовсе нет.

Не бойся, я сильней другого,
Что хочешь говори...да, да!
Но только нет, не это слово
Немыслимое:
никогда.

 
malvaДата: Четверг, 2009 Апр 02, 10:25 PM | Сообщение # 10
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 65306
Репутация: 188
Статус: Offline
Из голубого океана,
Которого на свете нет,
Из - за глубокого тумана
Обманчиво - глубокий свет.

Из голубого океана,
Из голубого корабля,
Из голубого обещанья,
Из голубого... la-la-la...

Голубизна, исчезновенье,
И невозможный смысл вещей,
Которые приносят в пенье
Всю глубь бессмыслицы своей.

1915

=========

Ложится на рассвете легкий снег.
И медленно редеют острова,
И холодеет небо... Но хочу
Теперь я говорить слова такие,
Чтоб нежностью наполнился весь мир,
И долго, долго эхом безутешным
Мои стихи ложились бы... Хочу,
Чтоб через тысячи глухих веков,
Когда под крепким льдом уснет, быть может,
Наш опустелый край, в иной стране,
Иной влюбленный, тихо проходя
Над розовым, огромным, теплым морем
И глядя на закат, вдруг повторил
Твое двусложное, простое имя,
Произнося его с трудом...
И сразу
Бледнее неба, был бы он охвачен
Мучительным и непонятным счастьем,
И полной безнадежностью, и чувством
Бессмертия земной любви.

1915

 
Форум » ЛИТЕРАТУРА и ИСКУССТВО » Литература » Георгий Адамович
  • Страница 1 из 3
  • 1
  • 2
  • 3
  • »
Поиск:

Сайт управляется системой uCoz