Конечно,- цель всего творенья - мы,
Источник знанья и прозренья - мы.
Круг мироздания подобен перстню,
Алмаз в том перстне, без сомненья,- мы.

Пей с мудрой старостью златоречивой,
Пей с юностью улыбчиво красивой.
Пей, друг, но не кричи о том, что пьешь,
Пей изредка и тайно - в миг счастливый.

Ты жив, здоров, беспечен, пей пока
С красавицей, как роза цветника,
Покамест не сорвет дыханье смерти
Твой краткий век подобьем лепестка.

Я болен, духовный недуг мое тело томит,
Отказ от вина мне воистину смертью грозит.
И странно, что сколько я не пил лекарств и бальзамов -
Все вредно мне! Только одно лишь вино не вредит,

Моей скорби кровавый ручей сотню башен бы снес,
Десять тысяч строений подмыл бы поток моих слез.
Не ресницы на веках моих - желоба дождевые,
Коль ресницы сомкну- от потопа бежать бы пришлось.

Мне богом запрещено - то, что я пожелал,
Так сбудется ли оно - то, что я пожелал?
Коль праведно все, что Изед * захотел справедливый,
Так значит, все - ложно, грешно,- то, что я пожелал.

Те, кто украсили познанья небосклон,
Взойдя светилами для мира и времен,
Не растопили тьму глубокой этой ночи,
Сказали сказку нам и погрузились в сон .

Ты сегодня не властен над завтрашним днем.
Твои замыслы завтра развеются сном!
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Ты - не вечен, как все в этом мире земном.

Малая капля воды слилась с волною морской.
Малая горстка земли смешалась с перстью земной.
Что твой приход в этот мир и что твой уход означают?
Где эта вся мошкара, что толклась и звенела весной?

Хоть грешен и несчастен я, хоть мерзостен себе я сам,
Но не отчаиваюсь я, в кумирню не бегу к богам,
С похмелья полумертв с утра - встаю, иду я, как вчера,
К красавицам, в питейный дом, а не в мечеть, не в божий храм!

Друг, не тужи о том, чего уж нет,
Нам светит дня сегодняшнего свет.
Всем завтра предстоит нам путь безвестный
Вослед ушедшим за семь тысяч лет.

Мы были каплей и от жара страсти
Явились в мире - не по нашей власти,
И если завтра вихрь развеет нас,
Найди хоть в чаше винной отблеск счастья.

Мы чашей весом в ман * печаль сердец убьем,
Обогатим себя кувшинами с вином.
Трикраты дав развод сознанью, званью, вере,
На дочери лозы мы женимся потом.

Как странно жизни караван проходит.
Блажен, кто путь свой- весел, пьян проходит.
Зачем гадать о будущем, саки?
Дай мне вина! Ночной туман проходит!

Огонь моей страсти высок пред тобой,- так да будет!
В руках моих - гроздий сок огневой,- так да будет!
Вы мне говорите: "Раскайся, и будешь прощен".
А если не буду прощен, будь что будет со мной!- так да будет!

Эй, муфтий*,.погляди... Мы умней и дельнее, чем ты.
Как с утра мы ни пьяны, мы все же трезвее, чем ты.
Кровь лозы виноградной мы пьем, ты же кровь своих ближних;
Сам суди, кто из нас кровожадней и злее, чем ты.

Доколь мне в обмане жить, как в тумане бродить?
Доколь мне, о жизнь, осадки мутные пить?
Наскучила мне твоя хитрость, саки вероломный,
И жизнь я готов, как из чаши, остатки пролить.

Любимая, чьим взглядом сердце ранено,
Сама петлею горя заарканена.
Где я найду бальзам, когда сознание
Целительницы нашей отуманено?

Чаша вина мне дороже державы Кавуса,
Трона Кубада и славы отважного Туса. *
Стоны влюбленных, что слышатся мне на рассвете,
Выше молитв и отшельнического искуса.

Пред тем, как испытать превратности сполна,
Давай-ка разопьем сегодня ратль * вина.
Что завтра нам сулит вращенье небосвода?
Быть может, и вода не будет нам дана.

Мой дух скитаньями пресытился вполне,
Но денег у меня, как прежде, нет в казне.
Я не ропщу на жизнь. Хоть трудно приходилось,
Вино и красота все ж улыбались мне.

Ты ради благ мирских сгубил земные дни,
Но вспомни день Суда, на жизнь свою взгляни.
Ведь многих до тебя стяжание сгубило.
И что постигло их? Где все теперь они?

Кто слово разума на сердце начертал,
Тот ни мгновения напрасно не терял.
Он милость Вечного снискать трудом старался -
Или покой души за чашей обретал.

Солнце пламенного небосклона - это любовь,
Птица счастья средь чащи зеленой - это любовь,
Нет, любовь не рыданья, не слезы, не стон соловья,
Вот когда умираешь без стона - это любовь.

Когда у меня нет вина, в тот день, как больной, я влачусь,
Приемля целебный бальзам, я, словно от яда, томлюсь.
Превратности мира мне - яд, а противоядье вино,
Когда я выпью вина, то яда я не страшусь.

Никто не соединился с возлюбленною своей,
Пока не изранил сердце шипами, как соловей,
Пока черепаховый гребень на сотню зубов не расщеплен,
Он тоже не волен коснуться твоих благовонных кудрей.

Я из рая иль ада пришел -сам не знаю я о себе,
Я такой живу, как я есть,- так угодно было судьбе.
Полный кубок, кумир и барат* на цветущем лугу у ручья;
Эти три - наличными мне, рай обещанный - в долг тебе.

Вновь меня чистым вином, о друзья, напоите,
Розы весны пожелтевшим ланитам верните.
В день моей смерти вы прах мой омойте вином,
Из виноградной лозы мне табут * смастерите.

Вином и пери счастье мне дано.
Пусть будет сердце радостью полно.
Всегда, пока я, был, и есть, и буду,
Я пил, и пью, и буду пить вино.

Вновь распускаются розы под утренним ветерком,
И соловьиною песней все огласилось кругом.
Сядем под розовой сенью! Будут, как нынче, над нами
Их лепестки осыпаться, когда мы в могилу сойдем. !

Хайям, судьба сама бы устыдилась
Того, чья грудь тщетою сокрушилась.
Так пей под чанг * вино из полной чаши,
Пока о камень чаша не разбилась.

Если тайну среди трущоб я открою тебе, любя,
Это лучше пустых молитв, пусть в михрабе *,- но без тебя,
Ты - конец и начало всего, без тебя и нет ничего,
Хочешь - сам меня одари, иль сожги, навек истребя.

Ты мой кувшин с вином разбил, о господи!
Ты дверь отрады мне закрыл, о господи!
Ты пролил на землю вино пурпурное...
Беда мне! Или пьян ты был, о господи?

Тот гончар, что, как чаши, у нас черепа округлил,
Впрямь искусство в гончарном своем ремесле проявил.
Над широкой суфрой * бытия опрокинул он чашу
И всю горечь вселенной под чашею той заключил.

Ты - благ, зачем же о грехах мне думать.
Ты - щедр, о хлебе ль на путях мне думать?
Коль, воскресив, ты обелишь меня,
Зачем о черных письменах мне думать? *

Ты дай вина горе - гора пошла бы в пляс.
Пусть карой за вино глупец пугает вас,
Я в том, что пью вино, вовеки не раскаюсь,
Ведь мысль и дух оно воспитывает в вас.

Подыми пиалу и кувшин ты, о свет моих глаз,
И кружись на лугу, у ручья в этот радостный час,
Ибо многих гончар-небосвод луноликих и стройных
Сотни раз превратил в пиалу, и в кувшин - сотни раз.

Вчера раскрошил я о камень кувшин обливной.
Быв пьяным, свершил я поступок нелепый такой.
Кувшин прошептал мне: "Тебе я был прежде подобен,
Не стало б того же с тобою, что стало со мной!"

Разум смертных не знает, в чем суть твоего бытия.
Что тебе непокорность моя и покорность моя?
Опьяненный своими грехами, я трезв в упованье,
Это значит: я верю, что милость безмерна твоя.