Где теперь эти люди мудрейшие нашей земли?
Тайной нити в основе творенья они не нашли.
Как они суесловили много о сущности бога,-
Весь свой век бородами трясли - и бесследно ушли.

Тот избранный, кем путь познанья начат,
Кто в небе на Бураке * мысли скачет,
Главой поник, познавши суть свою,
Как небо,- и в растерянности плачет.

Всех, кто стар и кто молод, что ныне живут,
В темноту одного за другим уведут.
Жизнь дана не навек. Как до нас уходили,
Мы уйдем; и за нами - придут и уйдут.

Если розы не нам,- и шипов вместо дара довольно.
Если свет не для нас,- нам очажного жара довольно.
Если нет ни наставника, ни ханаки, ни нырки,-
С нас и церкви, и колокола, и зуннара * довольно.

Ты сам ведь из глины меня изваял!-Что же делать мне?
Меня, словно ткань,ты на стене соткал.-Что же делать мне?
Все зло и добро, что я в мире вершу, ты сам предрешил,
Удел мой ты сам мне на лбу начертал! - Что же делать мне?

Жаль, что впустую жизнь мы провели,
Что в ступе суеты нас истолкли.
О жизнь! Моргнуть мы не успели глазом
И, не достигнув ничего,- ушли!

И лица и волосы ваши красивы,
Вы, как кипарисы, стройны, горделивы.
И все же никак не могу я понять,
Зачем в цветнике у творца возросли вы?

Коль в роде отличишь моем ты признак родовой, саки,*
То сто различий видовых возникнет пред тобой, саки.
Охотно отрекусь от них, а ты мне вдосталь дай вина,
И пусть я перестану быть тогда самим собой, саки!

То, что судьба тебе решила дать,
Нельзя не увеличить, ни отнять.
Заботься не о том, чем не владеешь,
А от того, что есть, свободным стать.

Вся книга молодости прочтена,
Увяла жизни ранняя весна.
Где птица радости *? Увы, не знаю,
Куда умчалась, где теперь она?

Когда б скрижаль судьбы мне вдруг подвластна стала
Я все бы стер с нее и все писал сначала.
Из мира я печаль изгнал бы навсегда,
Чтоб радооть головой до неба доставала,

Ты коварства бегущих небес опасайся.
Нет друзей у тебя, а с врагами не знайся.
Не надейся на завтра сегодня живи.
Стать собою самим хоть на миг попытайся.

Месяц Дей* уступает цветущей весне,
Книга жизни подходит к концу в тишине.
Пей вино, не горюй! Огорчения мира-
Яд смертельный,а противоядье в вине.

Глянь на месящих глину гончаров,-
Ни капли смысла в головах глупцов.
Как мнут и бьют они ногами глину..
Опомнитесь! - Ведь это прах отцов.

"В Шабане * месяце не троньте винных чаш!
Не пейте и в Раджаб*!"- гласит нам веры страж.
Шабан, Раджаб - пора аллаха ипророка?
Что ж,- пейте в Рамазан *. Уж этот месяц наш!

О небо, ты души не чаешь в подлецах!
Дворцы, и мельницы, и бани - в их руках;
А честный просит в долг кусок лепешки черствой,
О небо, на тебя я плюнул бы в сердцах! .

Что гнет судьбы? Ведь это всем дано.
Не плачь о том, что вихрем сметено.
Ты радостно живи, с открытым сердцем
Жизнь не губи напрасно, пей вино!

Кто ты, незнающий мира? Сам посмотри: ты - ничто.
Ветер - основа твоя,- ты, богом забытый,- ничто.
Грань твоего бытия - две бездны небытия,
Тебя окружает ничто, и сам внутри ты - ничто.

Как горько, что жизни основы навек обрываются!
Уходят в безвестность... и кровью сердца обливаются.
Никто не вернулся и вести живым не принес:
Что с ними? И где они в мире загробном скитаются?

Испивши вина среди нас, и гордец бы смягчился,
Я видел, как узел тугой от вина распустился,
И если бы выпил вина ненавистник Иблис *
Две тысячи раз Человеку бы он поклонился.

Саки! Джамшида * чаши лик твой краше,
Смерть за тебя отрадней жизни нашей.
И прах у ног твоих - свет глаз моих -
Светлей ста тысяч солнц в небесной чаше.

Беспечно не пил никогда я чистого вина,
Пока мне чаша горьких бед была не подана.
И хлеб в солонку не макал, пока не насыщался
Я сердцем собственным своим, сожженным дочерна,

Черепок кувшина выше царства, что устроил Джам. *
Чаша винная отрадней райской пищи Мариам.
Ранним утром вздохи пьяниц для души моей священней
Воплей всех Абу Саида и молитв, что пел Адхам.*

Вчера зашел я в лавку гончаров,
Проворны были руки мастеров.
Но не кувшины я духовным взором
Увидел в их руках, а прах отцов.

Говорят, что я пьянствовать вечно готов,- я таков.
Что я ринд * и что идолов чту * как богов,- я таков.
Каждый пусть полагает по-своему, спорить не буду.
Знаю лучше их сам про себя, я каков,- я таков.

О кравчий! Цветы, что в долине пестрели,
От знойных лучей за неделю сгорели.
Пить будем, тюльпаны весенние рвать,
Пока не осыпались и не истлели.

Я смерть готов без страха повстречать.
Не лучше ль будет там, чем здесь,- как знать?
Жизнь мне на срок дана. Верну охотно,
Когда пора наступит возвращать.

Наш мир - подобье старого рабата, *
Ночлежный дом рассвета и заката,
Остатки пира после ста Джамшидов,
Пещеры ста Бахромов* свод заклятый.

Где польза, что придем и вновь покинем свет?
Куда уйдет уток основы наших лет?
На лучших из людей упало пламя с неба,
Испепелило их,- и даже дыма нет.

Ты сердцу не ищи от жизни утоленья,
Где Джам и Кей-Кубад? * Они - добыча тленья.
И вся вселенная и все дела земли -
Обманный сон, мираж и краткое мгновенье,

Неужто для отдыха места мы здесь не найдем?
Иль вечно идти нескончаемым этим путем?
О, если б надеяться, что через тысячи лет
Из чрева земли мы опять, как трава, прорастем!

Саки! Пусть любви удостоен я пери прелестной,
Пусть винную горечь заменят мне влагой небесной.
Пусть будет чангисткой Зухра *, собеседник - Иса. *
Коль сердце не радостно, то пировать неуместно.

Човган * судьбы, как мяч, тебя гоняет.
Беги проворней,- спор не помогает!
Куда? Зачем? - Не спрашивай. Игрок
Все знает сам! Он знает, он-то знает1

Не бойся козней времени бегущего.
Не вечны наши беды в круге сущего.
Миг, данный нам, в веселье проведи,
Не плачь о прошлом, не страшись грядущего.

Боюсь, что в этот мир мы вновь не попадем,
И там своих друзей - за гробом - не найдем.
Давайте ж пировать в сей миг, пока мы живы.
Быть может, миг пройдет - мы все навек уйдем.

Вот в чаше бессмертья вино,- выпей его!
Веселье в нем растворено,- выпей его!
Гортань, как огонь, обжигает, но горе смывает
Живою водою оно,- выпей его!

Пусть в наших знаньях - изъян, в постулатах - обманы.
Полно томиться, разгоним сомнений туманы!
Лучше наполним широкую чашу вином,
Выпьем и веселы будем - ни трезвы, ни пьяны.