Судьи

1,7 млн. лет назад:

Полутораметровый мужчина выскочил из-за кустов, перегораживая путь жирному кабану. С боков подходили и другие охотники. В животное полетели палки, оно металось в разные стороны, буравя землю острыми копытами.
Ближайший мужчина метнул камень точно в висок зверю, и тот, оглушённый, повалился на бок. Дело довершили остальные.
Верзила издал победный клич, являя миру наросты коричневых зубов, и вырезал у ещё тёплой туши кусок из под бока.
Но, прежде чем он успел положить мясо в рот, его сбил с ног другой охотник. Возня на земле закончилась тем, что убийца был вынужден отдать кусок мяса победителю, и удалился, прихрамывая, к кустам.
Теперь он был обречён. Не стоило оспаривать право главы клана охотников на мясо, племя не прощает подобных ошибок. Разве что ему удастся пройти несколько дней и ночей до конца долины и присоединиться к другому племени. Но в одиночку, да ещё и раненому, это было почти невыполнимо.

Суд свершился.

10000 лет назад:

Лодка пристала к берегу, и оттуда выпрыгнул человек, быстро направляясь к стоянке.

-Айлук!

Из дома вышел другой мужчина.

-Что тебе надо, Зеда?

-Правда, что ты убил из стреляющего грома мою собаку?

-Я охотился на уток, и, когда это животное попыталось унести одну из убитых, пристрелил его.

-Оно сторожило это место, потому что я так сказал, и проголодалось. Не стоило тебе этого делать.

-Если бы ты охотился с нами в лесу, а не плавал на бревне, словно женщина, этого бы не случилось.

Зеда в ярости метнул гарпун, который пронзил горло обидчику. Айлук медленно осел и повалился лицом в кучу отбросов возле дома.

Суд свершился.

1248 год:

Отбившись от основных войск, группа рыцарей отражала атаку сарацинов. Их становилось всё меньше и, наконец, обессиленные воины сгрудились в кучу, выставив вперёд мечи.

-Крепитесь, братья, - сказал барон Лессер.

Этот возглас услышали и сарацины. Один из всадников спешился и подошёл ближе.

-Вы обречены. Сдавайтесь в плен, за богатые выкупы мы вас отпустим.

-Мы не заключаем подобных сделок, которые бы обрекли нас на бесчестье.

-Тогда помолитесь своему Богу.

-Лучшей молитвой будет, когда я снесу этим мечом твою голову, нечистый.

С этими словами остатки из отряда рыцарей Лессера бросились в свою последнюю атаку. Барон собственноручно отсёк голову сарацину, который разговаривал с ним секунду назад, но и сам был погребён в песке, затоптанный лошадью.

На следующий день основная армия Людовика IX отомстила за них и продолжила войну за крест Господень.

Суд свершился.

1946 год:

Обвинитель Харрис поправил очки и, взглянув на человека, стоявшего посередине зала, пододвинулся к микрофону.

-Эрих Ланц, вы обвиняетесь в преступлениях против личности. Ваша деятельность с использованием различных медицинских препаратов для испытаний над заключёнными в лагере Аушвитц доказана и сомнению не подлежит. Что вы скажете в своё оправдание?

-Моя деятельность была в рамках программы разработок для министерства здравоохранения. Я всего лишь исследователь, я делал, что мне давалось в инструкции.

-Что вы скажете на то, что во время ваших исследований погибло 32 человека, а 84 получило непоправимый вред здоровью?

-Скажите подобное людям, которые сбрасывали бомбы на мой родной город Везель. Я понятия не имел, что становилось после моих исследований с этими людьми.

-Тем не менее, вы причастны. Господа слушатели, если у вас нет дополнительных комментариев, я заключаю, что этому человеку, несомненно, убийце, надо назначить срок заключения в 25 лет.

В зале поднялся одобрительный шум.

-Тогда перейдём к следующему.

Суд свершился.

2002 год:

-Представляете, в чизбургере лежал острый нож. Я даже не смотрел на него, когда лезвие коснулось моего языка. Это просто возмутительно!

Репортёр лихорадочно записывала в блокнот.

-Это правда, что вы подали в суд на компанию и запросили в качестве возмещения морального ущерба один миллион долларов?

-Абсолютно. И пусть только попробуют отмахаться. Нож в еде – это вам не шутка.

-Но в ответ они выдвинули свой иск на то, что их кампания к этому не имеет отношения.

-Знаю я этих прохвостов. Они ещё скажут, что это я положил нож сам, чтобы отсудить большую сумму. Мы ещё повоюем.

Дело перенесено за недостаточностью улик.
2003 год – дело заморожено. Пострадавшему от кампании предложена компенсация в качестве бесплатных обедов, но он не успокоился.
2005 год – повторное заседания, жаркие дебаты в суде, дело перенесено.
2007 год – дело закрыто в связи со смертью первого истца, вызванного отравлением просроченными продуктами.

Суд не свершился.

…

Хранитель вписал в книгу имя, и устало захлопнул её. Работы становилось всё больше. Раньше ему приходилось отправлять людей за те или иные двери. Всю жизнь он занимался этим, когда в книге появлялись имена. Теперь же суд по странным причинам на вверенной ему Земле не происходил, и он писал имя после очередного кропотливого и взвешенного разбора дела.
Открылась средняя дверь, и в комнату вошёл мужчина.

-Где я?

-Не стоило врать, мистер Чедвик, прожили бы дольше. Мне надоели все ваши разбирательства. А теперь возьмите с полки книгу вашей судьбы, читайте и отправляйтесь, куда хотите. Я отказываюсь от этой работы, пусть пришлют кого-нибудь помоложе.

С этими словами хранитель растворился. Через несколько секунд на его месте появился новый. В мозгу Чедвика раздался голос:

-Ну что, как судить тебя будем?

Оборотень

Первое превращение произошло на работе. О, с каким наслаждением я вспоминаю этот день! Для меня это был день разрыва с повседневностью, от которой уже начинало тошнить. Во всём была, на первый взгляд, виновата Мэги, моя начальница, но это было не так. Просто вся энергия, копившаяся во мне годами, вышла прямо на неё.

Эта курица, нет, пожалуй, даже для курицы это было бы слишком, ведь, когда подходит она, то кажется, что к вам движется циклон, или нависает разъярённая самка слона. Так вот, она опять завела разговор про опоздания на работу, про недоделанные отчёты. Какие опоздания? Я опаздывал всего пару раз, в том числе сегодня, потому что вчера провожал девушку и не выспался.
Вы бы видели, как она произносила этот монолог, как в такт губам поднимались ноздри! В какой-то момент я отключил слух и откинулся на спинку кресла. Но тут она, видя, что я не слушаю, взяла мою любимую, мою замечательную кружку с кофеем и разбила о край стола. Это было последней каплей.
Через несколько секунд на неё летели уже из коробки все полугодовые отчёты, кружась вокруг необъятной талии. В тот же день я уволился. Как же я был глуп! Надо было сделать это намного раньше.

Мне не составило труда устроиться на новую работу, но я-то знал, что теперь не будет так, как прежде. Моё человеческое существо за эти годы было покалечено и растерзано. Нет, если ты хочешь жить в этом мире, Джон, то должен не сдерживать себя. И вот, я нашёл отдушину в клубе байкеров. Удалось купить подержанный мотоцикл и немного модернизировать его и украсить.
Конечно, пришлось пройти через посвящение в байкеры, довольно забавный обряд, а также выслушать наставления, вроде: «Когда байкер падает, он старается, чтобы байк упал на него и не повредился» или «Байкер перед сном смотрит на свой байк».

Но эти дурацкие традиции меня интересовали мало. Очередное навязывание в мою голову. Главным для меня в их обществе был адреналин, выход энергии, разрядка. Когда несёшься по дороге на своём железном коне, возникают непередаваемые ощущения.

Жизнь текла, но мне опять стало чего-то не хватать. И я женился. Можно сказать, на первой попавшейся. Мне хотелось испытать новых ощущений. А потом и завёл любовницу, тоже поразвлечься.
Не поверите, удалось сочетать работу, и клуб, и жену, и любовницу. Эта жизнь мне понравилась. Ты как будто ходишь по краю, получая всё больше удовольствия, а никто ничего не замечает.
Но что-то постоянно внутри меня толкало к новым безумствам. Чего я только не испробовал! И посиделки на природе возле костра, и ночи в домике на даче у любовницы, и наркотики, и гонки на байках. Так могло продолжаться вечно. Но я в очередной раз убедился, что дядя Джо не всегда прав.

Жена заметила, что я постоянно исчезаю, и устроила мне истерику. Вы бы видели, как двигались эти ноздри! А, ну да, это уже где-то было. И я как обычно отключил слух. Услышал только, как хлопнула дверь. Наверное, с ней всё кончено.
Вечер я решил провести с бутылочкой коньяка. И тут стали приходить в голову мысли. Они кружились, как светлячки. Я думал над тем, а что действительно серьёзного со мной происходило, чего я добился, к чему стремлюсь. Даже текли слёзы, и я заснул на столе, не помню, в какой момент отрубился.

Дурацкий солнечный луч ударил в лицо через стекло пустой бутылки, и я проснулся. На работу опоздал, но это уже со мной случалось, так что я не особо переживал по этому поводу.
Насвистывая мелодию, я вышел из дома, возбуждая в себе зверя. Этот город ждал меня, а я ждал его.

Бегущие люди

Отсчёт начался. Первая секунда, вторая, третья. Флажок взлетает вверх, и люди бегут. Перед ними лишь одна цель. Хоть они сейчас и вместе, но каждому кажется, что есть только он, конец дорожки и препятствия.

…

Мужчина волновался. Ему не удалось приехать сюда раньше, и теперь он вместе с дочкой, которую крепко держал за руку, двигался в потоке людей. И почему они всегда всё делают в последний момент? Уже завтра наступает Рождество, праздник, ради которого он отпросился с работы и приехал в родную страну, к своей семье. Неожиданно девочка замерла. Мужчина обернулся.

-Что такое, Люси?

Девочка показала на витрину и промолвила:

-Стеклянный Санта.

Это была и в самом деле замечательная игрушка. Если дочь её хочет, значит, он купит.
Они вошли в магазин, и в этот момент Вильям услышал, как женщина уже торгуется с продавцом по поводу того самого Санты.

-Извините, но эту игрушку уже заказали по телефону сегодня утром.

-Я готова дать вам за неё больше.

В их дискуссию ему удалось всё же вмешаться.

-Войдите в моё положение. Вы видите, эту девочку, это моя дочь. Мы первый раз справляем Рождество вместе, я готов выложить сколько угодно денег.

Женщина возмущённо вскричала:

-Да как вы смеете? Я пришла первой.

Тем временем продавец заинтересовался и уже достал Санту с витрины. Спор разгорелся ещё сильнее. Удивлённые посетители образовали толпу и начали также вести торги, давать советы и пересмеиваться. И тут произошло неожиданное. Случайно Вильям задел стеклянную игрушку, и она упала на пол, с оглушительным звоном разлетевшись на тысячи кусочков. Девочка заплакала.

…

Напряжение возрастает. По лицу уже начинает стекать пот. Кто-то толкает его сзади и он, выставив руку, отмахивается и слышит, как падает чьё-то тело. Впереди виднеется красная майка его противника, он ускоряется.

…

Снаряд влетел во вражеский окоп, и куски шрапнели устроили в нём настоящий ад. Но тут они за что-то зацепились. Кажется, порвалась гусеница. Теперь они сами представляли отличную мишень. Надо было выходить. Рональд выкарабкался из люк, на ходу вытаскивая свой пистолет. Их солдаты уже перестреливались.
Разорвался танк, и приходящая волна оттолкнула его на десяток шагов и оглушила. А потом в его сознание проникли звуки боя. Он слышал крики, стоны и щелчки выпадающих обойм. Он видел, как толпы людей, сойдясь вместе, дрались уже врукопашную. Медленно он пополз к стальному куску плиты от разбитой пушки.

…

Обогнал своего соперника. Теперь уже сам он превратился в живую энергию. Не было чувства бега, ему казалось, что он летит к заветной полоске, и, когда он пересёк её, то не было даже сил кричать. Он не слышал ни одного слова из уст людей на трибуне, но видел, как движутся их губы и взлетают флаги.

…

В центре управления царило возбуждение. Экраны выводили поступающую информацию, техники проверяли оборудование. Наконец, раздался голос.

-Мы готовы.

-Итак, сегодня 5 декабря, 11:03, мы производим запуск шаттла «Discovery». Пилоты уже заняли свои места. Начинайте отстыковку трапов.

-Отстыковка произведена.

-Начинайте подачу топлива.

-Сделано.

-Врубайте двигатели.

Площадка заполнилась ярким огнём, начавшим плавить асфальт, лежавший внизу. Шаттл начал подниматься.

На станции сотни людей, затаив дыхание, следили за происходящим.

-Мы пересекли верхние слои атмосферы.

-Всё нормально. Удачного полёта.

…

-Дмитрий Грачёв, вы установили мировой рекорд. Это было просто неподражаемо. Скажите, о чём вы сейчас думаете?

Он начал пытаться подбирать слова, но потом махнул рукой и сказал:

-О холодном душе.

Репортёр улыбнулась, сделав жест оператору, чтобы он убрал камеру, и поспешила к столику тренеров.

Последний.

Крики детей, этот непрекращающийся шум сирен и разрывов, летящие осколки стёкол и пыль. Всё это смешивается в голове, превращаясь в кошмар и горечь. Я не могу долго с ним бороться, никогда ещё не получалось, и сажусь, прислоняясь к холодной стене бункера, чтобы поплакать о них.
Потом возвращается память о том, что было. Она, как живительный весенний воздух, из-за которого я ещё жив. Как же всё хорошо начиналось!
Это было осенью. Мы шли по тропинке из опавших листьев, как обычно отдыхая после тяжёлого дня. Она работала в приюте для больных собак, а я учился на факультете журналистики.

-Сфотай меня здесь, Эд!

Она была прекрасна. Её руки обвили дерево, а голова немного склонилась в сторону в насмешливой позе. Такой я её запечатлел. Такой она мне запомнилась. Такой она осталась со мной, в левом кармане куртки, под сердцем.

На первые сообщения никто, как обычно, не обратил особого внимания. Ну очередной конфликт в малой стране, где всегда было неспокойно. Другой вопрос, что эта страна граничила с нашей и была союзником. Я следил за новостями, готовя репортаж для университетской газеты. Улаживать конфликт отправились миротворцы. Как же мне хотелось быть среди них, чтобы снять видеоматериал. Как же я был наивен.
Когда конфликт превратился в затяжную войну на чужой территории, общество охватила волна участия. В места боевых действий отправлялись посылки, шли добровольцы, и уходили беженцы. Все переживали это событие, и мы уже не думали ни о чём другом.
И только потом начали догадываться, что война была спровоцирована. Наши союзники напали без предупреждения. Не знаю, что случилось с заградительными ракетными и зенитными комплексами на границе, но о новой опасности мы узнали, когда на наши города уже летели бомбы. Через несколько дней наш президент был убит. Кому верить и что делать?
Я был просто в ярости. Начал писать обличающие статьи. Эллис ушла с военным госпиталем. Её помощь могла пригодиться.
И где было это ООН? Оно пыталось договориться с воюющими сторонами, вместо того, чтобы принять жёсткие меры. Только вот члены ООН сами были среди воюющих сторон. Теперь нам оставалось надеяться только на самих себя.

А потом весь мир замер, увидев первый ядерный взрыв. Но не последний.
Свет, пламя, ударные волны, газ и бомбы – в ход шло всё. Новейшие роботизированные самоходные комплексы, творения учёных, вышли из цехов в свой разрушительный поход.
И списки. Списки погибших тянулись в бесконечность. Нас отвели в бункер. Через несколько недель мы потеряли связь, через месяц половина ушла на поверхность, и их больше не видели.
Через год наши запасы стали истощаться. А потом мы заразились каким-то вирусом. Среди нас был один медик, но он спас немногих. Были те, кто умирал от бессилия и те, кто умирал от потрясения. Через ещё три месяца не осталось никого, кроме меня.

Четыре двадцать. Пора дальше копать туннель к подземной скважине с водой. Я отгоняю мысли прочь и медленно поднимаюсь. Я помню вас всех. Я помню облака, осенний парк, журчание воды, прикосновение воздуха, и ради этого я буду жить. Даже если я остался последний.

Никто не представляет себе этого ужаса. Он имеет форму, он способен убивать. Никто не знает, что есть настоящий Ад и что есть настоящее мужество. А я знаю.

Мы вышли из залива, когда нас настиг шторм. В стране льда и холода. Тяжёлые волны карабкаются на палубу, стремясь как будто захватить в глубину. Кто мне скажет, что они не живые? Никто не может спать. Восемь суток. Даже когда мы спускаемся на 30 метров в глубину, нас кренит в сторону. Прицел уже смыло за борт, стёкла в ограждении рубки разбило. И мы медленно замерзаем.

Утро встречает нас новым потрясением. Бросают глубинные бомбы. Трюмный доложил, что взорвалось уже больше ста. Но надо как-то укрыться. Мы принимаем решение отключить механизмы очистки воздуха.
В голове появляется головокружение, судорожно хватаюсь за виски. Это значит, что слишком много углекислоты. Мне снятся кошмары.

Мне кажется, что кровь растекается по телу, приводимая в движение насосом-сердцем. Лёгкие заполняются воздухом на 10, 20, 40, 70 процентов, и диафрагма поднимается вверх при выдохе. Нервные импульсы подходят к глазам, к каждой клеточке тела, неся, словно провода, сигналы. Мысли текут медленно, и тьма за бортом приближается, проникает внутрь. Потеют руки, я расстёгиваю пуговицы на кителе. Выживем ли? Справлюсь ли я с собой?

Держимся ещё. А враг рыщет рядом. Замечаю, как мало энергии осталось на аккумуляторных батареях, мы должны всплыть. Ещё четыре часа пытаемся уйти от преследования. Кажется, нас потеряли. Теперь можем всплывать.
Как же приятен этот прохладный северный воздух!

Дальше всё пошло так, как задумывалось. Пройдя через минные поля, на следующий день обнаружили конвой противника. Вместе с ещё одной подводной лодкой потопили пятнадцать кораблей. Цель достигнута. Возвращаемся.

…

Встретил своего друга. Разговаривали, шутили.

-Представляешь, мы были даже в этом зоопарке, в Берлине. А как нас встречали! Кругом цветы, наши флаги. Правда, эти гады дрались до последнего, тяжёлое было время. А ты что, так и проплавал на своей посудине под Мурманском?
-Да.

-Не видел ты настоящей войны, Генка.

Я только пожал плечами и быстро зашагал по набережной. Накатили слёзы. Виктор изумлённо смотрел мне вслед, а мои губы шептали:

-Зато я видел кое-что похуже.

Граф Облако

Граф подошёл к окну, раздвинул тяжёлые шторы и впустил в комнату прохладу вечернего воздуха. Собирались тучи, а значит, скоро должен был пойти дождь. Его любимая погода. И действительно, послышался первый раскат грома, и упали первые капли. Граф вытянул руку и поймал несколько в свою ладонь, чтобы протереть глаза.
Ему можно было дать лет тридцать пять, но на самом деле он был моложе, так морщины и складки над бровями состарили его лицо. Он стал графом недавно, года три назад, но все знали и обращались к нему именно так.
За эти три года он многое сделал для своей усадьбы. Первым его решением было распустить слуг, оставил он только самых преданных и нужных, да и тех, кому было некуда идти. Остались талантливые ремесленники и гончары, остался кузнец Вылко, Сафрона Михайловна, Рабно, хозяин конюшни и псарни.

Граф взял медный колокольчик и позвонил. Через несколько минут в дверь постучали.

-Входи.

Вошёл слуга Антоха, мальчик лет четырнадцати.

-Да, хозяин.

-Принеси мне мою тетрадь и бокал вина, сегодня прекрасная погода, мне хочется поработать.

-Слушаюсь.

Мальчик был умён. Граф лично обучал его с десяти лет, а через некоторое время он устроит его учиться в университет. И даже, несмотря на то, что Антоха был сыном слуги, у графа было достаточно влияния и хорошие друзья, чтобы это не помешало.
Когда всё было принесено, граф открыл тетрадь с заметками и принялся что-то быстро писать, сверяясь со справочником.

Вторым его делом при усадьбе стало возведение обсерватории и обустройство сада. Также он прибрал давно пустевшие залы, и четыре раза в год к нему в усадьбу съезжались музыканты, чтобы дать концерт. Разумеется, эти вечера стали довольно популярны среди знатных господ. Но в остальном он не пользовался популярностью, так как жил особняком, не делал светских раутов, был холостяком, и похоже не собирался жениться. Его увлечением с недавнего времени стала наука. У него было много друзей в Доме учёных, и сам он вёл исследования в области астрономии.
Граф поглубже закутался в халат, становилось прохладно. Но, пока он не закончил работу, ложиться спать было бесполезно. Он никогда не останавливался.
Наконец, посмотрев в звёздное небо, граф вздохнул и стоял некоторое время в задумчивости со свечой в руке. Потом лёг спать.

…

Свист соловья разбудил его. Лучи падали через открытое окно, освящая кружащиеся пылинки. Поругав себя за беспечность, он задёрнул шторы и подал за завтраком.
Как обычно, после завтрака он отправился на природу. Никто из слуг его в этих походах не сопровождал, ведь граф любил уединение.
Все удивлялись иногда, мельком наблюдая за ним. То граф стоял, прислонившись к дереву, то приходил с букетом цветов, которые сразу дарил либо Сафроне Михайловне, либо дочерям служанок, а иногда и возвращался с корзиной грибов или ягод. Бывало, что он, довольный, возвращался только к вечеру вместе со своими записями или скатанным рулоном бумаги.
Лишь потом все узнали, что это были за рулоны, когда граф организовал выставку своих живописных работ. А потом сжёг их.
Понять его поступки было невозможно, но слуги любили его за добрый характер, за внимание, за трудолюбие. Ради этого можно было простить любые причуды.

Граф прошёл мост и вошёл в рощицу. Только он присел на скамейку и собирался опять что-то писать, как прибежал Прокофий.

-Приехал какой-то барин, хочет вас видеть.

Скорчив мину, граф специально медленным шагом отправился обратно. День определённо был испорчен, хотя как знать.
Оказалось, что приехал совершенно незнакомый человек. Интересно, зачем он ему понадобился?
Человек был взволнован.

-Я извиняюсь за столь ранний визит, но у меня срочное.

Он достал платок и протёр вспотевший лоб.

-Она умирает. Боюсь, что не протянет до города, а я слышал, что вы кое-что понимаете в медицине. Пожалуйста, спасите, спасите.

-Прошу, подробнее.

-Я не знаю, её лихорадит. Она не может спать, она бредит.
-Где вы её оставили?

-Во дворе, в телеге.

Граф позвонил.

-Антон, срочно выгрузите девушку и отнесите в мою комнату для исследований на первом этаже. Положите на кровать, приготовьте полотенца, смоченные холодной водой. Я пока спущусь за лекарствами.

Обернувшись к незнакомцу, он добавил.

-А вы побудьте здесь, устраивайтесь в кресле.

Измождённый человек нервно подвинул к себе кресло. Граф тем временем быстро шагал по лестнице вниз, снимая на ходу дорожный костюм.

…

-Ну вот, с ней всё будет в порядке. Мы вовремя сделали всё необходимое. А теперь, скажите мне, кто она и кто вы?

-Ну, я Шарвитц, граф Шарвитц, вы обо мне мало знаете, я приезжий и в этих краях недавно, зато я наслышан о вас.
Эта девушка, не говорите, пожалуйста, никому, что я вам сейчас сообщу. Она моя дочь.

-И что же тут может быть странного?

-Это также дочь моей служанки Гретэль, которая уже умерла. Боже упаси её душу.

-Теперь я понимаю. Ну что ж, я думаю, что через неделю она сможет нормально ходить. Я вам сообщу.

-Нет, не надо.

-Что?

-Я уезжаю через пару дней, дела. И неизвестно ещё, как всё сложится. Она не знает, что я её отец, но я хочу, чтобы у неё всё было хорошо. Я оставлю вам все необходимые бумаги и деньги. Если не будет от меня никаких известий в ближайшее время, значит, моё предприятие завершилось фиаско.

-И что мне с ней делать в таком случае?
-Позаботьтесь о ней. Когда она станет достаточно взрослой, скажите обо мне. Она справится. А дальше уже пойдёт её жизнь.

-Мне кажется, она уже и так взрослая.

-Да. Но эта болезнь, повремените.

-Хорошо. Я понял.

Через десять минут граф провожал взглядом повозку Шарвитца и думал, что теперь в его спокойной, размеренной приятной жизни произошли изменения.

…

Кисть окунулась в баночку, зачерпнула воды и, взяв смешанные краски, провела по картонному листу, обозначая ветвь дерева. Скоро на этой ветви стали появляться один за другим листья, ожила птица, клевавшая орехи.

-А у вас хорошо получается.

Граф напрягся, вздохнул, и повернул голову.

-Вам уже лучше?

-Я уже два дня как встала и замечательно себя чувствую. Вы, похоже, погрузились в свою работу, я пойду.

Граф улыбнулся.

-Ну раз уже поздно. Расскажите о себе. Как вас зовут, например?

-Веньжа.

-Странное имя.

-Я знаю. Но вообще-то, правильнее было бы Веньжелин, но мне оно не нравится. Слишком напыщенное.

-Хорошо, Веньжа, будьте у меня, как дома.

-Ну, дома я была служанкой.

-Нет, здесь вы не будете служанкой. Вы на моём попечении какое-то время, пока не придут вести от вашего…хозяина.

-Я благодарна. За всё, что вы для меня сделали и делаете.

-Не стоит. Я всего лишь делаю, что и обычно.

-Можно ли мне узнать имя моего спасителя?

-Зовите меня граф.

-И всё?

-Да.

…

Граф быстро разорвал конверт. Пробежался по строчкам глазами, и кинул его в огонь. Сгорала бумага, сгорала жизнь графа. Новости от Шарвитца были ужасными. Он действительно потерпел фиаско, это письмо было тем, что успел он сделать перед тем, как его забрали в тюрьму. Дворянство готовило заговор, но их предали. Это значит, что девушка оставалась здесь на неопределённый срок. Она была любопытной, эта молодая особа. Граф вспомнил разговор, произошедший с ними на днях. А точнее, ночью.
Это было в обсерватории.

-А что это за препарат?

-Это не препарат, это для наблюдения за звёздами.

-Наблюдения? А зачем?

Граф хотел было заговорить о недавних исследованиях, но быстро понял, что не стоит этого делать, и сказал:

-Они прекрасны.

-Можно мне?

Девушка подошла к телескопу.

-Ну что ж, почему нет?

Почти всю ночь он показывал ей созвездия, яркие звёзды, планеты, луну. Он не мог уже себя сдерживать и с удивлением обнаружил, с какой увлечённостью, с какой страстью рассказывает о них. А она слушала, задавала неожиданные вопросы. Они уснули в обсерватории, валясь с усталости. Было уже темно идти до усадьбы.
И граф начал понимать, что что-то изменилось. Но он не мог до конца разобраться в себе. Было ясно одно – уже не будет так, как прежде.

…

Через три дня они прогуливались за пределами усадьбы. Стояла солнечная погода, небо было кристально синим, и не было ни одного облачка. Девушка показала вдаль, к реке.

-А вы ходили когда-нибудь туда?

-Нет, это далеко. Да и с какой целью, собственно?

-Вы не любите путешествовать?

-Но зачем же путешествовать, не зная куда.

-Какой вы странный. Так вот мы и узнаем.

И вот они уже шли к реке. «Чёрт меня понёс» - думал граф, но вскоре ему самому начало нравится. Он действительно хотел пойти туда.
Они сидели у реки и разговаривали, а потом вышли на луг и следили за бабочками, которые садились на цветы. А потом растянулись на траве.

-Знаете, я никогда не знал, что здесь так замечательно.

-Ну ещё бы. А вы думали, что только звёзды прекрасны?

Он смотрел в голубое небо, и вся жизнь проносилась мимо. Он вспоминал, как много работал, изучал, служил в армии, как своими стараниями получил графский титул, как в той, прежней жизни, было мало радостей. И он думал, что теперь он обрёл счастье. Он действительно радовался, когда помогал людям, когда устроил свою жизнь так, что можно было уже ни о чём беспокоиться, но в то же время он только сейчас понял, как несчастлив был сам. И он сделал то, о чём просило его сердце. Он поцеловал Веньжу.
Она отдалась вслед ему этому чувству, но он вдруг отодвинулся.

-Я должен вам сказать одну вещь.

Девушка улыбнулась.
-Какую же?

-Вы не служанка. Вы абсолютно свободный человек.

-Я знаю.
-Что, откуда?

-Мать мне всё рассказала.

-Ну тогда зачем вы оставались здесь?

-Я болела, и только недавно стала приходить на поправку. Мой отец, что он сказал вам?

-Он…с предателями, особенно из другой страны, не церемонятся. Но он оставил вам бумаги. Вы можете в любой момент покинуть это место.

-А если я не хочу?

-Что?

-Смотрите, облако. Какое красивое!

Действительно, на небе появилось облако, а вдали уже собирались тучи, чтобы принести желанную прохладу.

Граф захохотал, и прижался к девушке.

-Каким образом вы это делаете?

-Что, это?

-Всё, что случалось.

-Милый граф, это жизнь. Мне жаль, что вы только сейчас начинаете это понимать.

-Да, жизнь. Вот она какая, жизнь…

2. Казалось бы, один конфликт замяли, второй, а ПРО вокруг всё больше и больше.

3. Что есть уважение? Это когда вы понимаете, что находящийся перед вами - идиот, но признаёте его право на это, чтобы не стать идиотом самому. В итоге вы отлично понимаете друг драга.

4. Ловите не описание вещей, а впечатление. Оно самое искреннее, как искренна первая реакция организма на новое.

5. Вот вы говорите: лепестки роз, лепестки роз. А вы знаете, что кактусы безобиднее?

6. То, что создаётся по своему шаблону, называется стиль. Но не давайте каждой своей новой вещи однотипные названия, потому что вы становитесь их пленником.

7. Земля проходит цикл, природа проходит цикл, день проходит цикл, один человек делает всё, что ему вздумается и при этом думает, что не страдает.

8. Когда вы садитесь за стол, убираете всё лишнее, включаете лампу - это есть работа, расписание и обязанность. Когда же вам это не важно - это есть настроение, сумбурность и высший пилотаж. А, между прочим, прекрасное рождается из хаоса.

9. Американские компьютеры, американсие куртки, американские продукты...Это всего лишь марки и названия. Замените первое слово на "китайские", и вы получите истину.

10. Вот вы говорите, что монголам надо было завоевать Русь. А, между прочим, смогли ли бы монголы жить на Руси? Нет. Целью завоевания является получение материальных благ и политического статуса. Никто не воюет за территории, в которых не может управлять.

11. Половина несчастных случаев происходит из-за любопытства, четверть из-за неуправляемости собой, вызванное любопытством, и ещё одна четверть является спланированным действием, которые принимаются за несчастный случай.

12. Человек по природе - ленивец. Телевизор - есть утсройство, которое притягивает лень. А всё великое создаётся в порыва преодоления лени.

13. Загадка: Любовь к чему вызывает любовь?
Ответ: к шоколаду.

14. Странная наука, эта нумерология. Вот, допустим, число 2 - это две единицы. Но два также состоит из трёх букв, а "буква" из пяти символов, значит, это уже пятнадцать. Единица состоит из 7 букв, значит это уже тридцать пять. Два по тридцать пять есть семьдесят. Значит, число 2 есть также число восемьдесят пять, а это значит - 13 (85 - 8+5=13). Два - дъявольское число.
Число 3 состоит из трёх единиц (три по тридцать пять есть сто пять) и трёх букв, то есть это пятнадцать. Сто пять и пятнадцать есть сто двадцать, то есть, 3. (120 - 1+2+0). Три - мега-крутое число))

Фотограф

-Дим, пойдём на природу?

-Да, конечно.

Вот оно. Подхожу ближе, так, осторожно, эквивалент фокусного расстояния на 35 мм, выдержка – 1/60 секунды, закрываем диафрагму на f 16, чуть присесть, работаем. Отличный кадр!

-Дим, я буду признателен, если ты придёшь на нашу с Катей свадьбу.

-Хорошо, когда?

Устанавливаю вспышку на кронштейн, так, поднимаем повыше, выдержку ставлю длиннее, задний план надо бы ещё размыть, чувствительность на переднем высокая.

-Ну, Антон, улыбнись.

Работаем. Снято.

-Дмитрий Сергеевич, для этой статьи нужен снимок какого-нибудь церковного витража, красивый. Сделаете?

-Я знаю одно место, завтра уже принесу.

Так, витраж снят. Сажусь за компьютер, переношу файл с камеры, открываем программу. Так, выделяем область, растушёвываем, создаём новый слой, угол градиента по направлению падающих через витраж лучей, так, контур залить, границы размываем. Работаем.

-Оу, сегодня у меня зарплата. Димка, не хочешь сходить со мной на концерт? Ну же, гоу!

-Дай подумать. Хорошо.

Так, ставим ручной режим, диафрагма на максимальных, выдержка – 1/60 секунды, вспышку убрать. Работаем.

Освещение, диафрагма, фокус, работаем. Макро-съёмка, диафрагма, выдержка, работаем.

-Лиза, повернись, нет, лучше прислонись к этой стене, левую руку выше, улыбнуться, работаем.
Снято, снято, снято…

-Дим, что с тобой?

-Что?

-Ты разговаривал во сне.

-И что я говорил?

-Что-то про «снято» или вроде того. Дим, в последнее время я за тебя беспокоюсь.

-Ничего.

Он поднялся с кровати, надел шлёпки и прошёл на кухню. Уже светало.
Тут он заметил, как птица клюёт на окне семечки. Рука потянулась к камере, но он одёрнул её и просто присел на стул, наблюдая.
Сегодня его ждала поездка на море, поход в лес и то, что он уже давно позабыл. Чувство ощущения.